Кругом слышались радостные крики, а оживленный урядник лишь на секунду переглянулся с атаманом, но Семенов поймал его на этом и нанес несколько сильных прямых ударов в подбородок и в висок. Огромный урядник вдруг вздрогнул всем телом и тяжело осел на землю, запрокинув голову.
— Убил все же Забродова, красный сатана! — завопил другой его товарищ по жандармскому прошлому Костылев и схватил топор. Он вбежал в круг и бросился на победителя поединка, на Григория Семенова. Однако, оперативник не заставил себя долго ждать и, перехватив руки бандита на верхнем замахе с топором, ударил взбешенного урядника коленом в пах, а затем довершил дело локтем по спине противника. Так и оставались пока лежать два жандармских костолома на траве голова к голове без сознания.
Опешившие казаки и белогвардейские офицеры, успевшие подтянуться из основного лагеря, кто ругал незнакомца, а кто и хвалил за силу и ловкость. Атаман Раковский о чем‑то думал далеком и дымил своей трубкой. «А что? Вот бы мне кто сгодился в том далеком миру, где меня ждут драгоценности. А на что мне эти жандармы и казаки, только хлопот от них не оберешься…», — подумал про себя атаман Раковский и объявил.
— Не троньте больше этого горемыку, он мой гость. Ну, что же, мил человек, пойдем со мной в дом отведаем чайку с каравайцами. Нюрка вон с утра напекла…
Григорий прошел в дом за атаманом и вслед за ним сел за стол. Только сейчас он рассмотрел Раковского получше, думая про себя: «Вот кого бы приволочь генералу Колокольцину. Пусть отвечает за двух убитых гаишников!». Лет сорока на вид, атаман был с худыми нервными чертами лица, короткими усами и глубоко посаженными черными глазами. На его правой щеке шла борозда, видно, от давнишнего ранения.
— Хлеб–соль на столе, дорогие гости, просим угощаться, — пригласила молодая девица одетая в расшитый сарафан и платком на голове.
— Спасибо, Нюра, поди пока на двор, поговорить мне надо с гостем, — пригладил волосы и перекрестился перед образами атаман и сел к столу. — А ты, мил человек, наливай себе чайку вон самовар еще попыхивает.
Григорий Семенов с радостью налил себе чаю и прихватил стопку толстых блинов, называемые в народе каравайцы. С аппетитом уплетая угощенья, он порадовался, что еще пока жив, да приглашен за стол самим атаманом.
— Где был не спрашиваю, мало ли что было, да быльем поросло, а вот куда собрался ты, Григорий? — спросил атаман, прикусывая чай сахаром и заглядывая в глаза оперативнику.
— Дней много, а все впереди, — уклончиво ответил оперативник и отхлебнул чай, приготовленный из смородины и душистых полевых трав. — Даст бог доживем, так увидим, атаман.
— Ждем, пождем, авось и мы свое найдем, — вдруг засмеялся атаман и по своему понял слова Григория. — Жили люди до нас, будут жить и после нас. Ты мне скажи, Гриня, хочешь разбогатеть?
— Одно золото не стареется, атаман, кто не хочет быть богатым, — проявил интерес оперативник и взглянул на часы–ходики на стене хаты, которые монотонно отсчитывали время, приближаясь к часу, когда должны были убить его прадеда Григория Семенова.
— Пусти душу в ад, будешь богат… Ты говорил стрелять умеешь хорошо. Пойдешь с нами на дело — будешь богатым.
— Много бы взял, да может не понадобиться, — крякнул лейтенант, намекая, что с богатством могут убить и свои.
Атаман понял слова Григория правильно и встал из‑за стола.
— Даст бог доживем, Гришка, так увидим. А сейчас пойдем постреляем…, — атаман взял с полки два револьвера и один из них протянул Григорию.
— А что кони то у вас, хорошие? Вижу орловские рысаки…
— Кони добрые у нас, дело говоришь. А ну, вестовой оседлай нам два горячих рысака, да крикни Забродова с Костылевым.
Атаман сделал знак своим подручным жандармам, которые уже пришли в себя и со злобой поглядывали на чужака, что бы следовали за ними.
— А ну, хлопцы, давай с нами по первому снегу проскачем, пробьем стежку по лесу, — приказал атаман Раковский и вновь внимательно взглянул на Григория Семенова.
ebooksa