Несколько красноармейцев пыталось проникнуть через верхнюю панорамную башню, но белые захлопнули все отверстия. Стрельба из револьверов по щелям не принесла каких‑либо результатов.
— Эй, там контра, даем вам 5 минут, — кричал один из красных солдат. — Все прыгай через нижние снарядные люки, стрелять по вам не будем. Но если через пять минут не вылезете все, запустим две гранаты в ствол мортиры. Тогда, белая контра, всем кранты!
Видно, поверившие в угрозу, белые вскоре покинули последнюю бронеплощадку под покровом ночи, бежав в лес. Бронепоезд с небольшой скоростью 40 км. в час продолжил движение на юг…
Григорий Семенов с несколькими старшими красноармейцами перешли в вагон–канцелярию, где на столе лежали карты орловской области.
— Поздравляю, Григорий, бронепоезд отбит. Потери небольшие, погибло и ранено четыре красноармейца, теперь в Золотухино?
— Не думаю, Василий, далековато это, можем не поспеть во время. Белые могут прорваться в город, пока мы с тяжелым бронепоездом версты будем разменивать…
— А приказ Артузова и Семенова?
Капитан Семенов понимал, что красноармеец Брылин был прав, в этом и была логика масштабных войн. Но Григорий имел боевой опыт спецназовца, и опыт войны с международными террористами и бандитами на Кавказе научил его менять любой приказ, если менялись события, и если это могло ускорить победу над врагом.
— У нас есть приказ, Василий, победить! Ни кто не может его отменить. Мы потеряли много времени, и не знаем, что нас ожидает впереди? А через час начнет светать и белые могут ударить по городу.
Брылин в размышлениях вместе с другими старшими красноармейцами размышляли под перестук неспешно едущего бронепоезда. Он не мог не верить этому ставшему уже героем в их глазах Григорию Семенову, поэтому твердо глянув в глаза сначала Григорию, а затем и остальным, спросил:
— Григорий ты был командиром?
— Командовал разведывательным отделением, приходилось сражаться с бандитами…
— Тогда у меня предложение, товарищи красноармейцы, выбрать Григория Семенова начальником бронепоезда… Кто «За» — прошу поднять руки, — предложил Брылин и первый поднял руку. А за ним еще три красноармейца единогласно проголосовали за Григория.
— Спасибо, товарищи, на время проведения операции, я готов взять на себя командование бронепоездом «Грозный». Тогда коль вы мне доверили, отдаю первый приказ: возвращаться на свои бронеплатформы. Будем ждать на первой же станции приказов из Орла. Если связи не будет, то как услышим канонаду тронемся сразу обратно к Орлу и поддержим наших огнем…
6
Белогвардейский сборный конный полк, вот уже около часа как остановился около монастыря вблизи села Крутая Гора. Полковник Рохлин смотрел в полевой бинокль на укутанный черным небом город Орел, который находился в нескольких верстах от села.
Казаки и солдаты сделали привал в лесу, запалив несколько костров. Полковнику не было с кем посоветоваться и он вдруг вспомнил свою, умершую от тифа, любимую жену Варвару, которую он наспех схоронил в Москве на Дорогомиловском кладбище…
С каждым днем его все больше тянуло снова припасть к ее надгробному холмику и умереть рядом с ней. Он понимал, что Белое движение обречено на провал. Царская Россия была разрушена окончательно, а новая власть рабочего люда и крестьян с каждым днем крепла…
Рохлин понимал, что ни какая жестокость и военное искусство белых генералов Деникина, Колчака — не спасут Россию и не вернут прошлое. С этим были согласны и многие белогвардейские офицеры, но отсутствие выбора, и не имея иного пути они шли на смерть, убивая и погибая…
На часах еще не наступило 7.00, когда прискакал разъезд казаков со станции Стишь. Есаул с огромными и длинными руками был в овчинном полушубке и шашкой на боку. Утерев усы, он взволнованно выпалил:
ebooksa