— О, а вот и Яков! — проговорил парень. — А я только тебя и жду!
— Ты кто? — не понял Тенев.
— Виталий Шаров, старший лейтенант полиции, — пояснил парень. — Слушай, может, тебе корова нужна?
— Какая корова? — взбесился Яков. — Где Горлов?!
— Там, где ты его уже не достанешь, — ответил Шаров.
— Ну что ж. — злобно произнёс Яков. — Тогда вместо Горлова сдохнешь ты!
— Фёдор Андреевич, пора! — воскликнул Виталий.
Спрятавшийся майор Следаков с помощью длинной палки принялся расшатывать включённую люстру.
Тенева внезапно закрутило. Люстра вращалась вокруг своей оси, и тень Якова принялась вращаться вместе с падающим от неё светом. Тенев попытался добраться до окна, но… Не тут-то было! Свет от люстры швырял его из угла в угол, не давая выбраться из комнаты.
Якову стала плохо. Его тошнило. Дико кружилась голова. В отчаянье он обратился в исходный вид.
Перед Шаровым возникла чёрная фигура Тенева. Якова повело, и он свалился на пол. Недолго думая, Виталий подбежал к нему и надел на Тенева наручники.
— Ну что, допрыгался? — спросил он у шатающегося Якова. — Нуб Сейбот, блин!
Вместе с поверженным Теневым и крутившим люстру Следаковым Шаров вышел из квартиры.
— Объясните мне, Фёдор Андреевич, — попросила Соловьёва. — Я ничего не поняла.
Следователи, как и было принято после раскрытия дела сидели вместе за столом и обсуждали прошедшее дело.
— Всё просто, Кать, — сказал майор Следаков. — Тень напрямую зависит от падающего на неё света. И если источник этого света начать крутить, то и тень будет крутиться вокруг своей оси. А так как вестибулярный аппарат у Тенева сам себя не изжил, то и от головокружения он избавлен не был. Оказалось, что поймать Якова не составляло труда. Единственное, что оставалось, это отвлечь Тенева…
— И тут из тени выхожу я! — произнёс Шаров. — Нехитрый диалог, и очумевший от моей наглости преступник бросается на меня, позабыв про всё на свете. И попадает в центрифугу…
— Таким образом, дело раскрыто! — подвёл итог Следаков.
— Дело раскрыто, — подтвердил Виталий. — Но хозяин для коровы ещё не найден! А значит…
— Шаров, ты неисправим! — произнесла Соловьёва, и следователи хором рассмеялись.