Шаров и Следаков с трудом оттащили Соловьёву от Резака. Екатерина явно была в состоянии аффекта. Шарова она даже укусила, чтобы не мешал ей вершить месть.
Резака унесли на носилках.
— Бедный мальчик! — проплямкала бабка, грозившая вызвать милицию.
— Весь его разговор я записала на смартфон. — пояснила Соловьёва. — Так что теперь не отвертится.
Все трое сыщиков сидели в кабинете Следакова и обсуждали завершённое дело.
— Смотрите, что я нашёл, — произнёс майор, доставая какую-то паку. — Здесь все телесные повреждения, нанесённые нашей Катей Резаку. Перечисляю: сломанная рука, тяжёлая травма паха, ушибы почек, печени…
— Да уж, — сказал Шаров. — Не знаю, что у вас там было, но щекотать тебя, Катя, я больше не буду!
— Ну, иногда уж можно! — игриво улыбнулась Соловьёва.
Пикинова с переломанной рукой затолкали в камеру.
— Ой, а какую это девоньку к нам занесло? — хитро улыбнулся самый толстый зэк.
— Эй! Вы что, ребят? — выдавил улыбку Глеб. — Я же их не насиловал!
Зэки всё приближались.
Пикинов здоровой рукой забарабанил в дверь.
— На помощь! — кричал он. — ПО-МО-ГИ-ТЕ-Е-Е!!!
— Глянь, да он ещё и кукарекает! — улыбнулся толстый. — В парашу его!
И тонкий голос Резака заглушился оглушительным хохотом зэков.
Дело 22 Новый тандем
Генерал Самойлов сидел в своём кабинете, чрезвычайно собой довольный. Вот уже какого по счёту особо опасного преступника ему удалось остановить. Конечно, на самом деле останавливал их не он, а его подчинённый майор Следаков. Но вся слава вот уже в который раз доставалась Самойлову.
В руках у генерала был маленький деревянный медальон в виде сидящего чёрного кота. Он прекрасно помнил, как не так давно продал его за приличную сумму Картёжнику. Но теперь Картёжник мёртв, и никто не расскажет о великом предательстве генерала Самойлова.
Рабочий день подходил к концу, и Самойлов, отложив медальон, отправился домой. Класть медальон в сейф он не стал. Никто ведь из чужих не сможет попасть в кабинет генерала.