— Нет, ну это слишком жестоко! — сказал Саня. — Скорее всего, он тупо отравился, когда испил той «целебной» водицы.
— А лично я голосую за облом! — вставил Ваня. — Выпил — нормально, искупался — нормально, вышел — и тут его пристрелили!
— Как бы там ни было, этого осла больше нет, — прокомментировал Даня. — И теперь никто не мешает нам троим с Аней свободно…
— ЗАНИМАТЬСЯ СЕКСОМ!!! — заорала вся компания.
Глаза Петра налились кровью. Они предали его. Все предали. Выкинули, как ненужную игрушку. Обрекли на верную гибель. И он им за это отомстит. НЕМЕДЛЕННО!
Без труда выломав дверь, Иванов зашёл в дом.
— Что, не ждали? — улыбнувшись, Пётр расколол топором голову Сани.
Даня замер посреди комнаты с кружкой пива в руке. Ваня схватил лежащий на столе пистолет. Анна в ужасе заверещала.
— Убить меня хочешь? — спросил Иванов. — Ну, давай, стреляй в грудь коммунисту!
Ваня три раза нажал на курок. Пули со звоном отлетели от груди Петра.
— А теперь моя очередь! — со смехом Иванов одним ударом срубил Ване голову.
Даня сломя голову помчался прочь, но топор, пущенный Петром, достиг его прежде, чем тот добежал до двери.
Анна с ужасом взирала на своего мужа.
— Дорогая! — радостно улыбнулся ей Иванов.
— Как я и полагал, мы опоздали, — грустно произнёс Следаков, глядя, как из дома выносят накрытые белым покрывалом тела.
— Может, оно и к лучшему? — спросил Углич. — Перебеситься, потом поймёт, что натворил, да и сдастся в руки правосудия?
— Боюсь, что станет только хуже… — печально проговорил Фёдор Андреевич и уныло посмотрел на заходящее солнце.
«Они все знали! — осенило Иванова, когда он шагал по улице. — Они специально вели тебя на это! СПЕЦИАЛЬНО!!! Это был заговор! Заговор, в котором участвовали все! Все! Каждый! КАЖДЫЙ!!! И теперь все они получат по заслугам!!!»
Жутко улыбаясь, Пётр, проходя мимо, свернул шею какому-то мужику. Это заметил полицейский, дежуривший на углу.
— Эй! — крикнул он Иванову. — А ну стоять!