Петер молча выругался. Он совсем забыл, что на карточке осталось обращение Браухича.
— Да, — ответил он. — Простите, забыл стереть.
— Стереть? — недоуменно спросила нейросеть. — Стереть такое обращение?
Вот попал, подумал Петер. И что теперь говорить?
— Элеонора, — начал он. — Это моя старая карточка. Рабочая сейчас находится совсем в другом месте. Не обращайте внимания.
— Как скажете, — недоуменно ответила нейросеть. — Ваше право.
— И еще, у меня маленькая просьба. Не стоит пока ни с кем делиться подобными новостями, хорошо?
— Договорились.
— Расскажите мне немного об этих машинах, — Петер кивнул на экран, на котором плавно покачивались три серых бота.
— Сами боты — последние модели, выпущенные для армии. Предполетный тюнинг проводила одна из трех известных мне фирм, какая — точно неизвестно. Основные изменения: за счет пространства рабочей кабины и оборудования жизнеспасения поставлен более мощный двигатель и резко усилено вооружение. С нейросетями ботов после тюнинга я не общалась. Запретил мистер Бланш, мотивы мне неизвестны.
— То есть для пилота там места нет.
— Да.
— Понятно… — протянул Петер. — Переключите канал связи на общий.
— Есть.
На экране появились три размытых образа. Странно, подумал Петер. Что, сказывается своеобразное психическое состояние нейросетей, или дурит сам Бланш, большой любитель конспирологии? Он что, не знает, что опытный пилот сразу разберется в состоянии тех, кого он обучает? Петер покачал головой. Интересно, а как он собирается довести их до безумия? Нейросеть так просто с ума не сведешь…
— Давайте знакомиться, — сказал он. — Меня зовут Сокол. Я буду учить вас летать.
— Первый, второй, третий, — ответили по очереди машины. Кстати, именно эти номера горели у них на корпусе. Но Петера поразило не это. Голоса всех нейросетей были мужскими.
— Есть вопросы?
— Чему именно вы будете учить?
Это, судя по-всему, первый. Командный голос, с большей долей уверенности в себе и презрения ко всем окружающим, включая и Петера.