— Это он сам настоял, или ему насто…
Варуна обрадовался и, взмахнув рукой, живо перебил меня на полуслове:
— А вот теперь ты мыслишь в верном направлении! Покушение выглядит крайне безалаберно подготовленным, ошибки громоздятся на ошибки. Конечно, это настоял не сам Дань. Разумеется, в дело пошло внушение. Гипноз. Воздействие на его собственное сознание воли нашего Танцора. Этот этап мы уже проработали. Похожий уровень сложности был связан с покушениями на одного политического лидера из другого полушария и из другого времени. На него было совершено более сотни — вообрази себе! — покушений, и все окончились ничем. Случайность, конечно! — он хмыкнул и с иронией добавил: — В детстве мудрые колдуны заговорили мальчика от напастей.
— И кто это был?
— Что тебе скажет его имя, если ты никогда особо не интересовался историей? Он помер тысячи лет назад на своей Кубе глубоким стариком, когда «Трийпура» перестала поддерживать в нем жизненные силы. Но время от времени нам приходится возвращаться и подправлять там кое-что. Этот старикан задает нам работы, уж попомни мои слова — и тебе от него перепадет, — он указал пальцем на застывшее изображение троих древних китайцев. — Давай вернемся.
Фигуры снова задвигались. Теперь наемник, которого я уже худо-бедно узнавал и выделял из остальных по одежде и манерам, стоял перед пожилым суровым мужчиной.
— Это циньский беглый генерал Фань Юй-ци. В свое время Шихуанди успел нагадить и генералу, репрессировав и полностью истребив его семью — отчего, собственно, тот и запросил политического убежища у яньцев. Сейчас мы наблюдаем разговор Цзина-Кэ с опальным полководцем. Юй-ци оказался замешан в план Даня — то есть не сам Юй-ци, а его генеральская голова, увидеть которую отрубленной Шихуанди будет рад и для этого даже подпустит к себе ряженых послов — Цзина и У-яна. Восточные нравы тех времен нам понять трудно. Так, например, в Японии оскорбленный мужчина мог заявиться на порог к оскорбителю и вскрыть сам себе живот, чтобы навлечь таким образом позор и презрение к хозяину дома, своему обидчику. Мало того, после этой малоприятной процедуры — называлась она харакири — он не умирал сразу, а мог некоторое время пролежать в луже собственной крови, наматывая кишки на деревянную палочку.
— Очень аппетитные подробности, но к чему они? — я кивнул на голограмму, где китайцы все еще болтали на своем отрывистом медленном языке.
— А к тому, что именно сейчас Цзин-Кэ предлагает генералу покончить жизнь самоубийством с тем, чтобы появилась возможность отомстить его лютому врагу Шихуанди. Он рассказывает ему план, и генерал, сочтя это делом чести, убивает сам себя. Отрубив трупу голову, получив от Даня карту Янь и спрятав отравленный меч, Цзин и У-ян, переодетые послами, отправляются в Цинь. Вручить будущему Шихуанди карту Янь значило осуществить официальный акт передачи земель под его протекторат, а голова человека, которого Цинь Шихуанди считал изменником, должна была послужить дополнительным доказательством добрых намерений яньских «дипломатов». Отравленное оружие Цзин-Кэ завернул именно в свиток с картой.
Я увидел очертания необычных зданий, в три яруса, ярко-алых с золотом, похожих на три лодки, большую, поменьше и еще меньше, что поставили друг на друга кверху днищем и скрепили посредством хитрых архитектурных конструкций. Их окружало много сочной зелени парков и лужаек, рукотворные водоемы с золотыми рыбками, изящные лестницы и беседки.
— Итак, нижние помещения дворца отведены охране. Подниматься в верхние покои вана Циня без его на то приказа воины не имели права…
Настоящая картинка дворца сменилась объемной схемой, ее-то и растолковывал мне Варуна, то и дело посверкивая указкой то в одну точку постройки, то в другую.
— Престол, на котором Цинь Шихуанди принимает дипломатов, находится здесь. Вокруг в комнате — пятнадцать человек придворных. Все без оружия — таковы циньские законы, запрещающие вельможам вооружаться в присутствии верховного правителя. Отряды охраны, как я уже успел сказать, здесь. Здесь комната придворного врача, — Варуна с ухмылочкой подмигнул мне. — Именно оттуда ты и выходил, нос к носу столкнувшись с Цзин-Кэ и храбро улепетывавшим от него Шихуанди.
Изображение снова стало «живым», с людьми, их движениями и голосами.
Спутник Цзин-Кэ, тот самый наглый У-ян заметно перетрусил, даже в записи я ощущал его страх. Он дергался, прятал взгляд, и это привлекло внимание Шихуанди.
— Как и ожидалось, этот идиот поставил операцию на грань провала. Шихуанди только чудом не поднял тревогу, лишь велел двоим придворным вывести У-яна из покоев. Тогда Цзину-Кэ пришлось выкручиваться. Все пошло не так, как они планировали: Цзин убивает Шихуанди отравленным мечом и присоединяется к У-яну, который в это время крошит безоружных вельмож, как цыплят. Таков был план. После удаления струсившего У-яна от этого алгоритма не осталось ничего.
Цзин раскрыл ларец с головой генерала. Многим придворным стоило великого труда сдержать гримасу отвращения: мертвая плоть уже начала разлагаться в жаре. Но Шихуанди довольно кивнул, бросив короткий взгляд на останки врага, а затем протянул руку, чтобы получить карту. Замешкавшись, Цзин подал свиток и успел ловко подхватить выскользнувший из него меч. По комнате пронесся общий вскрик, Шихуанди вскочил и шарахнулся в сторону от выпада Цзина. Лезвие лишь рассекло рукав его церемониального убранства. Придворные заметались в панике, никому не пришло в голову заблажить и привлечь внимание охраны снизу.
Погоняв вана по залу, Цзин наконец выскочил вслед за ним в коридор. Тут из боковых покоев выступил худощавый старикан в длинной одежде…
— А вот дальше мы еще не приняли к действию ни одну из версий, — признался Варуна. — Одно доподлинно известно: врач должен вмешаться, иначе Цзин догонит и все-таки прикончит Шихуанди. Ему достаточно лишь поточнее швырнуть в него меч, остальное доделает яд… О, вот как раз и твои коллеги, Агни! Что ж, а мне пора на рабочее место, — он взглянул на часы. — Увы, но я не смогу уделять тебе слишком много внимания в твоей практике. Впрочем, я и так вижу, что ты справишься!
Я оглянулся. В зал вошло несколько человек. Кажется, кого-то из них я уже видел вчера, кого-то нет. С Варуной они здоровались приветливо, а на меня посматривали с любопытством, как будто спрашивая: ну и чего от тебя ждать?
ebooksa