— Что говорит Савитри? Он жив?
— Ума, он жив, — ответила нам обоим док. — Я слежу за его состоянием, он в порядке, но пока не выходит оттуда.
Танцовщица схватилась за голову:
— Умоляю, сделайте что-нибудь!
— Мы делаем всё, — сказал я, успевая тронуть ее манипулятором за руку, чтобы хоть немного успокоить. — Просто сура испросил время для работы. Нужно набраться терпения, понимаешь? Нет повода паниковать.
— Я вернусь туда. Коридор еще открыт! — решительно вскочила она.
— Нет, рано. Давай оставим это на крайний случай.
Прошло несколько минут. Савитри беспрестанно докладывала о состоянии Танцора. Он был жив, но сознание его не возвращалось.
— Если оно не вернется через час, — сказала док мне приватно, — необходимо будет погрузить тело в анабиоз, иначе оно может погибнуть.
— Да, — ответил я, понимая, что надолго скрыть это от Умы все равно не удастся.
Ничего не менялось. Мучительно тянулись минуты. Сведений от суры не было, присутствия самого суры я тоже не ощущал, зациклившаяся картинка на голографическом экране повторяла одно и то же. Время, среднестатистически отводимое на цикл, давно вышло.
Изведясь окончательно, Ума вскочила:
— Он должен был вернуться на станцию еще в прошлом цикле. Прошло уже сорок восемь минут.
— Но он там, Ума. Взгляни сама. Может быть, он просто хочет сделать что-то еще? Может быть, мы не всё предусмотрели с этим парнем, с Че?
Она догадалась, что это всего лишь нелепые попытки ее утешить:
— Почему он не подает никаких сигналов? Почему картинка статична? Это обрыв связи — вот почему, Агни! Я отправляюсь к точке входа. Сура не менял маркер?
— Нет.
Я уже понял, что чему быть, того не миновать. Уму не остановишь, и она права.
— Значит, я попаду в начало того цикла. Координируй меня. Я все проверю заново и вытащу его до того момента…
— Она вылетела? — спросила в привате Савитри.