— Куда бы он ни девался, девался он хорошо, — завершил историю трехдневной давности Варуна, глядя мне в лицо. — Вот уже третий день, как его ищут по всей «Трийпуре», и пока безрезультатно.
— Мне показалось, вы что-то упустили в вашем рассказе, — сказал я, отвечая ему таким же прямым взглядом.
— В самом деле? Где?
— Вы заговорили про какой-то «другой мотив» и замяли тему, скомкав концовку. Этот «мотив» касался меня?
— Почему ты так решил?
— После этой фразы вы не переставали смотреть на меня.
— А ты наблюдателен. Да, речь шла о тебе. Отчасти о тебе…
Меня как обожгло.
— От меня что-то скрывают?
Варуна и глазом не моргнул:
— Ничего, что могло бы нанести тебе вред, Агни.
— И все же?
Я чувствовал рядом молчание Савитри и Шивы. Кажется, их тоже интересовал ответ. Варуна уже открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг мы все услышали по внутренней связи сигнал: «Обнаружен Шутте!» — и одновременно подскочили в мест.
Кажется, вся станция сбежалась на средний уровень. Сектор «Бета», наиболее заросший кактусовыми плантациями, оказался для бедняги-Шутте непроходимым лабиринтом. Он забрался в такие дебри, из которых так и не смог выйти самостоятельно. Я почему-то ожидал найти его труп, однако Вилларов клоун оказался живым. Хорошо ободранным, заросшим, даже похудевшим с голодухи за четыре дня, с безумно вращающимися глазами, но живым. Когда охранники из «Альфы», работая мачете и секаторами, извлекали его из тупика, Шутте скулил и плакал.
— Разве это Шутте? — привстав на цыпочки, шепнула мне на ухо Савитри.
— А что с ним не так? — шепнул я в ответ, и она слегка отстранилась.
— Всё не так. Я же вижу его иначе, чем вы. Раньше он был другим.
— Какого цвета?
— Не цвета.
— Формы?