Закрытый салон был спроектирован так, чтобы изолировать пассажиров от шума вертолета, и Кира осознала, что они могут говорить, не повышая голоса. Высокопоставленные лица требовали в полете тишины и могли заплатить за нее.
Кира была ранена до глубины души. В ее глазах стояла боль.
– Значит, это с самого начала был ты, – оцепенело сказала она брату.
Тот кивнул.
– Для гениального разума ты не слишком быстро схватываешь, – отметил он.
– Мои учителя… – еле слышно выговорила она. – Мама и папа… Дядя Кевин… Это был ты?
Алан усмехнулся.
– А кто же еще? – гордо ответил он. – Но не переживай так. Для тебя я был образцовым старшим братом. Безупречным ангелом. В противном случае ты бы наверняка задумалась о настолько явном ответе, что он практически кусал тебя за задницу.
Кира вздрогнула, и ее едва не стошнило.
– Кто-нибудь подозревал тебя? – прохрипела она.
– Конечно, – сказал он. – А как же иначе? Но я был умен. Я убивал далеко от дома. И знал достаточно, чтобы в твоем присутствии культивировать облик святого. Потенциально ты могла стать моей ахиллесовой пятой. Я не мог тебя убить – после прочих смертей это вызвало бы слишком много подозрений. Однако я не сомневался: стоит тебе уловить хоть проблеск моей истинной сущности, и ты сложишь два и два и сдашь меня.
Алан помолчал.
– Посмотри на Унабомбера[24]. Сдан собственным братом… – Он покачал головой в притворном сожалении. – Куда делась братская и сестринская верность?
По щеке Киры Миллер скатилась слеза. Ей казалось, ничто уже не может ранить ее сильнее. Но она ошиблась. Она обожала своего старшего брата. А он все это время был психопатом-убийцей… Он одурачил ее и предал. И как только она могла быть такой слепой?
– Кира, что случилось? – насмешливо спросил Алан. – Думала, ты лучше разбираешься в людях?
Он презрительно поджал губы.
– Тебя было очень легко обмануть. Ты так нуждалась в любви и внимании…
– Ты чудовище, – прошептала она.
Ей было омерзительно существо, сидящее перед ней, но еще сильнее – она сама, которая была так глубоко к нему привязана.
Алан рассмеялся.