Он подумал, не рассказать ли человеку из спецопераций, что Кира хотела привлечь его на свою сторону, но тут же решил ничего не говорить.
– Она как-то объясняла странные смерти и исчезновения, происходившие вокруг нее, пока она росла? Или смерть ее начальника? Или убийство ее брата?
– Она настаивала, что не убивала своих родителей. Остальные происшествия вообще не упоминались. И ни слова о лихорадке Эбола или биологическом оружии. Она упоминала террористов только в одном контексте – отрицая любые контакты с ними.
– Понимаю. Тогда на чем она основывала утверждения о невиновности, если даже не пыталась опровергнуть убедительные доказательства своей вины?
– Не знаю, – пожал плечами Дэш. – Ваши люди вломились раньше, чем она дошла до этой части.
– Позвольте, я попробую разобраться. Она хотела доказать свою невиновность. Однако в течение часового разговора так и не упомянула ни единого эпизода из обвинений против нее?
– Всё так, – ответил Дэвид.
На несколько секунд Смит оторвал взгляд от прямой дороги и разглядывал своего собеседника. Наконец, по-видимому, не в силах заметить какие-либо признаки лжи, он вновь обратил внимание на дорогу.
– О чем же вы столько времени говорили?
Дэш вздохнул.
– Об экспериментах, которые она проводила для увеличения своего интеллекта. Теории, лежащие в основе экспериментов, их результаты и все такое прочее.
Смит поднял брови.
– Она сказала, что добилась успеха?
Дэвид кивнул:
– Она заявила, что смогла неизмеримо повысить интеллект.
– Понимаю, – неопределенно произнес Смит. – А она рассказывала, как собирается использовать свою обретенную гениальность?
– Ни слова, – ответил Дэш.
– Она вам что-либо
– Вроде чего? Денег?
Смит снова внимательно посмотрел на него, будто меряя искренность ответа Дэша.