Мужчина качнул головой: то ли не знал, то ли интересовался.
— Вы говорили что-то о бальном зале и о камине…
— Это не я говорила, а Кэвин.
— Но что…
— Он рассказывал, как мама с папой кружились, кружились на паркете, а он испугался, что они улетят, и заплакал…
Мужчина смотрел на нее больными глазами.
— А камин… Я ведь говорила: он сунулся поглядеть поближе на какое-то изображение, чуть не попал в огонь, отец его оттолкнул, попал по лицу. Наверно, просто не успевал схватить за шкирку или еще что… Кэвин говорит, мама страшно плакала, значит, он в самый огонь полез, там уж не до сантиментов!
— Но так не бывает. Его же больше нет, — негромко произнес он. — Они забрали у меня всех, кого я любил… Жену — она не выдержала тюрьмы, сына — он просто умер, его доконала та же дрянь, что и моего отца… мне даже не позволили повидать их напоследок! А меня зачем-то выпустили…
— Так, подождите бредить! — остановила его Эйприл. — Я не понимаю, кто на ком стоял. Вы представьтесь хотя бы! Нет! Сперва скажите, как звали вашего ребенка, мне на ухо скажите имя и фамилию…
— Зачем?!
— Затем, что я вычислила это по косвенным признакам, а теперь хочу убедиться, — ответила она. — Ну?
Седой мужчина назвал имя.
— Поздравляю, — будничным тоном произнесла Эйприл, притянув к себе Кэвина, — вы сорвали джек-пот. Познакомьтесь с сыночком…
— Но… он же умер! — тихо сказал мужчина.
— Вам так сказали, да? — фыркнула она. — Вы посмотрите — лицо, глаза… Конечно, выглядите вы омерзительно, но даже я вижу сходство!
— Эйп? — жалобно позвал мальчик. Его пугал незнакомый седой дяденька. — О чем ты?
— Это твой отец, — хладнокровно ответила девушка. — Который якобы погиб. И который думал, что и ты умер.
Кэвин уставился на хозяина дома. Тот вовсе ничего не мог сказать, но в глазах его читалась такая боль…
Мальчик прижался к Эйприл.
— Пойдем домой, Эйп, — попросил он.