– Как это понимать – кончилось топливо? – Он выпучил глаза. – Топливо, это же дрова…
Шабанов не считал себя тонким психологом, впрочем, как и физиономистом, однако сейчас вдруг уверился, что Иван Ильич не прикидывается, а на самом деле обескуражен и поражен словами пациента.
– В самолетах вместо дров используется керосин, – терпеливо объяснил он. – Так вот, у меня он и кончился…
– Керосин я знаю, это хорошо! – вдруг одобрил и обрадовался доктор. – Это уже прогресс… Знаете, молодой человек, однажды я ехал на поезде. Тогда был совсем еще маленький, но хорошо запомнил. Поезд тащил паровоз, такая большая черная машина, которая работала на дровах и испускала очень много пара. И сейчас подумал! – Он засмеялся. – Неужели и самолеты летают, сжигая дрова?
– Нет, они работают на бензине или керосине. – Шабанов разговаривал с ним как с ребенком. – Мой самолет был реактивным. Это такие двигатели, которые разгоняют машину до сверхзвуковой скорости…
– Постойте, постойте! – перебил он. – Но почему за самолетами тянется пар, как за паровозом?
– Это инверсионный след! Двигатель выделяет тепло, а в верхних слоях атмосферы очень холодно, настоящий мороз. И получается облако…
– Конденсат влаги, это я знаю! Вы смелый человек. Прыгнуть с такой высоты… В моей практике первый случай!
Герман прикусил язык, неожиданно вспомнив Агнессу, которая занималась молекулярной оптикой – направлением в науке, о котором даже он, имеющий хоть и военное, но высшее образование, знал смутно и не мог даже точно сказать, к чему оно относится – физике или химии.
А этот доктор будто бы не имеет представления, на каком топливе летают самолеты…
Пауза заставила его вернуться к здоровью пациента.
– Ну-с! И когда же почувствовали боль?
– Четыре дня назад…
– Почему сразу не обратились за медицинской помощью?
Шабанов чуть не сказал, что не знает даже, где находится, в какой географической точке, в каком государстве, не то чтобы искать врача…
– Вот, обратился, – проронил он. – Первая возможность…
– Слишком поздно, молодой человек! – будто уже справку о смерти выписал. – Вы что, сами не чувствуете дурной запах?
– Откуда дурной запах?
– От вас! Из вашего уха! – Доктор принюхался. – Я сразу же почувствовал, идет процесс разложения тканей…
Герман обоняния не терял и дурного запаха от себя не чуял. Иное дело, воняла «принцесса» в НАЗе, и этот плут и хитрец сейчас на нее и намекал. А может, вообще явился проверить, жива она или нет…
ebooksa