Возвращение к практике. Том 1

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ответь на пару вопросов и иди куда хочешь, – ласково сказала я и позвенела в кармане серебром. На лице слуги отразилось внутреннее борение, но жадность пересилила.

– Что желаете, госпожа? – спросил он.

– Скажи, это ты завещание старого хозяина подписывал? – поинтересовалась я.

– Ну, я, – хмуро ответил тот.

– А знаешь, что в нем было?

– Откуда мне знать? – удивился слуга. – Хозяин меня позвал, бумагу под нос сунул и сказал: подпиши, мол, вот тут, это моя последняя воля, надо, чтоб свидетели расписались.

– И ты подмахнул, не читая, – хмыкнула я. – А если б это была бумага о том, что ты в рабство продаешься по своей воле?

– Ну, госпожа, я не вовсе без соображения, – сердито ответил слуга. – Начало-то я разобрал. Там, значит, написано сперва было большими буквами «завещание», а потом слова такие… – Он задумался. – Мол, я, Вай Текло, будучи в здравом рассудке, оставляю свою последнюю волю. Дальше под цифирками шло, я только имена увидеть успел: сперва Най Текло – это, значит, племянник хозяйский, потом еще кто-то. Ну и в конце – «писано такого-то числа такого-то года» и хозяйская подпись.

Выходит, слуга все-таки умел читать, и довольно неплохо. Что ж, притворяться глупее, чем ты есть, иногда выгодно…

– А не приметил ты там воли хозяина по поводу погребения? – спросила я.

– Не видал, – покачал головой слуга. – Может, в середке где, там я не читал.

Интересно. Най Текло сказал, что об огненном погребении было сказано в начале завещания. Взглянуть бы на эту бумагу… Впрочем, что это даст? Вряд ли ее подделывали с помощью магии, а если так, то хоть смотри на завещание, хоть не смотри – толку все едино не будет.

– Странно оно, – сказал вдруг слуга. – Сколько лет служу, никогда не слыхал, чтоб старый хозяин огню поклонялся. Может, тайком? Чтоб не знал никто? С чего бы? Разве кто осудит?

Я не оставила его вопрос без внимания. Если уж о таком говорит человек, живший тут не один год… Да, подозрительно!

– Скажи, а подпись второго свидетеля уже стояла? – осведомилась я.

– Нет, – без раздумий ответил слуга, с вожделением глядя на серебряные монеты у меня в руках. – Совсем свежая бумага была, еще чернила не просохли толком. Я сдуру-то рукавом в них влез, на полях размазалось, хозяин ругался, но переписывать не стал, сказал, прочесть все можно, так что… Не было другой подписи, госпожа, точно вам говорю. Только хозяйская.

– А когда это было? – задала я последний вопрос.

– Да прошлым летом, – подумав, ответил он. – Точно, тогда. А что?

– Ничего, – кисло улыбнулась я и протянула ему честно заработанные монеты. – Стой. Еще кое-что. Ты слышал такое имя – Анзимах Итуро?

– Слыхал, как же, – кивнул он, и у меня появился проблеск надежды. – Это тот, второй, что завещание подписал. Когда его читали, я и слышал.