Ночь в Кэмп Дэвиде

— После, — сказал он. Сейчас ему было не до того.

Потом он уселся за свой стол и стал ковырять ножом для разрезания бумаги большое пресс-папье. Гнев его постепенно стал проходить. В конце концов Гриском сделал вполне логический вывод, особенно если принять во внимание, что Маквейг отказался назвать имя.

Надо было немедленно действовать, но как? Что ж, он засядет, пожалуй, за «домашние задания», в невыполнении которых обвинил его Крейг Спенс. Для начала надо будет срочно узнать, что предусматривается законом в случаях, когда физическое или психическое здоровье президента внушает опасение. Как же фамилия того малого, который заведует законодательным отделом библиотеки конгресса? А, да, мистер Брэнтон, один из многих сотен безликих служащих, которым известно всё то, чего не знают сенаторы.

Он позвонил в библиотеку конгресса и услышал приветливый, невыразительный голос Брэнтона.

— Здравствуйте, мистер Брэнтон, это говорит сенатор Джим Маквейг из Айовы. Понимаете ли, мне нужно просмотреть всё, что у вас имеется по вопросу о неспособности президента управлять страной. Что? Для речи? Нет, простая служебная справка.

С минуту он молча слушал, что говорил ему заведующий.

— Да, да, именно это. Ранние соглашения между Эйзенхауэром и Никсоном, Кеннеди и Джонсоном, а также последнее — между президентом Холленбахом и мистером О’Мэлли. И все протоколы сенатских заседаний под председательством сенатора Бирча Бэя из Индианы. И рекомендации Американской ассоциации адвокатов. Короче говоря, всё, что у вас есть.

— Я сегодня же пришлю всё, что у нас имеется, сенатор. — Брэнтон говорил извиняющимся тоном. — К сожалению, большая часть материала находится сейчас у другого абонента. Вы ведь понимаете, интерес к этой теме всегда большой. Но как только мне вернут остальной материал, я немедленно пришлю его вам.

Джим откинулся в кресле. Вот так штука! Что же теперь делать? Снова его охватил прежний страх. Неужели Марк действительно?.. Он даже мысленно не посмел произнести это слово. Однако время не ждёт, необходимо срочно действовать. И тут он вспомнил совет Поля Грискома.

Около получаса он всё продумывал и взвешивал. Потом снял трубку и вызвал своего помощника:

— Флип, зайдите сейчас ко мне. Вам предстоит срочно выехать в командировку.

ГЛАВА 6. ЛЯ БЕЛЛЬ

Неделю спустя после описанных событий Джим Маквейг сидел у себя дома. Окно кабинета было распахнуто настежь. Календарь показывал первый день весны, но погода стояла не по-весеннему жаркая. Солнце вытягивало последнюю влагу из промёрзшей за зиму почвы, и задняя лужайка у дома Маквейгов и голое поле за задним забором купались в клубах тёплого весеннего пара.

Солнечный луч ворвался в окно, словно выпущенный на свободу узник, и заиграл на подносе с ножами в углу кабинета. Бархатный футляр с хирургическими инструментами, многим из которых было никак не менее двухсот лет, напомнил Джиму о его отце и о несбыточной мечте старика сделаться хирургом. Странная всё-таки штука наша жизнь, чего только в ней не случается, думал он. Его отец, так и не сумев стать хирургом, большую часть своей жизни потратил на собирание символов своей любимой профессии. А теперь его сын, один из первых в стране кандидатов в вице-президенты, собирает всевозможные сведения о человеке, который сам предложил ему занять этот пост, — о президенте! Аналогичными эти ситуации не были, но почему-то именно сегодня неосуществившаяся мечта отца стала ему особенно понятна.

В прошлый понедельник, когда его охватило полное отчаяние, он вспомнил вдруг о совете Грискома заглянуть в биографию человека, в нормальности которого он сомневается. Корни душевных срывов часто надо искать именно в годы формирования личности, сказал ему тогда адвокат. Он, конечно, намекал на то, чтобы Джим обратился к своему детству, он ведь был уверен, что Маквейг рассказывает ему о себе. Но совет был неплох; чем больше Джим думал о нём, тем больше в этом убеждался. Действительно, в какой обстановке вырос президент Холленбах, как прошло его детство? Об этом известно было главным образом из хвалебных биографий президента, выпущенных разными издательствами к предвыборной кампании, да из нескольких статей в воскресных журналах. Там говорилось, что отец президента был инспектором школ в сельском округе Хендри в штате Флорида и что мальчик вырос в Ля Бёлль — местечке в этом округе. Потом Марк отправился в город Грэивиль, штат Огайо, поступил в университет Дэнисона, а затем занял должность профессора истории в университете города Боулдер, штат Колорадо. Там он и стал заниматься политикой, поднявшись сначала до должности губернатора штата, а затем — президента страны.

Сначала Маквейг решил было объехать все эти места сам и хорошенько порасспросить тех, кто знавал Марка Холленбаха сначала ребёнком, а затем молодым человеком, но сообразил, что в нём немедленно узнают сенатора Соединённых Штатов и он никак не сможет объяснить, зачем он рыщет по стране с такой странной миссией. Вот тут-то и пришла ему в голову мысль послать вместо себя Флипа Карлсона, своего помощника, чья страсть ко всякого рода поездкам могла соперничать только с его страстью к политическим интригам. Карлсону он сказал, что хочет написать биографию президента Холленбаха — срочно, чтобы успеть опубликовать её в разгар осенней кампании.

Маквейг предупредил Флипа, что, несмотря на срочность, работа должна быть проделана со всей ответственностью. Ему потребуется всё, что удастся откопать Флипу. В каком направлении работал ум мальчишки. Эмоциональное восприятие мира. О чём он мечтал, когда учился в школе и колледже, и кто были его товарищи. Словом, книга эта должна быть настоящим, правдивым отображением человеческой личности, а не традиционной банальной сказкой о замечательном, вдохновенном юноше, у которого на роду было написано стать президентом. Заинтригованный этим необычным поручением, Карлсон выехал из Вашингтона на следующий же день, прихватив с собой портативную пишущую машинку и пачку блокнотов.

Поиски Карлсона принесли целый ворох документов. Тут были табели успеваемости в младших и старших классах школы, отзывы преподавателей университета, замусоленный годовой университетский отчёт, фотокопии газетных вырезок, несколько фотографий молодого Марка Холленбаха и того дома, в котором прошли его детство и юность, и целая библиография книг и журнальных статей, содержавших факты биографии президента.

Маквейг уже успел просмотреть весь этот материал и теперь приступил к чтению отпечатанного на машинке отчёта Карлсона о взятых интервью.

«Докладная записка, составленная Карлсоном для Дж. Маквейга, сенатора.