Квартирку на Оденплан ему пришлось освободить. Оскара срочно выцепили из Упсалы и заставили объясняться: как, черт побери, он мог не заметить, что с его узла идут левые запросы? (Наверное, те, кто об этом спрашивает, сами каждый час проверяют свою историю просмотров, чисто на всякий случай.) Сергею было слегка неловко, и за то, что все так вышло с биотеррористом, и за дыру в стене. Но ему теперь было где жить оставшиеся пять дней. То есть уже четыре.
Что дальше? Ну, это не сейчас. Во всяком случае, не сегодня. Такую работу, как у нее, запросто не бросают, и детективов в Швеции хватает своих, и все это пока преждевременно… преждевременно, Островски, понял? Как сказал один старый насмешник, осталось еще уговорить принцессу.
Принцесса в новой белой майке и джинсовых шортах, читающая почту в вифоне, была прекрасна. Ее профиль безупречен — точеный носик и мягкие губы, ее лицо в летней полутени светится само, будто мрамор или яшма, живым розовым светом. Сергей осторожно положил руку ей за спину и только успел подумать, что маневр сошел благополучно, как она повернулась к нему.
— Что?
— Ничего. Йенс пишет про Эрлинга.
— Про кого?
— Эрлинг Кнутссон — наш вчерашний подопечный. Тебе интересно?
— Еще бы! Хорошие новости?
Она помотала головой.
— Одна плохая, одна философская, и одна не знаю какая.
— Начинай с плохой.
— Это была не первая его разработка. Первую он успел выпустить, но она, во-первых, действует только на выходцев из Сомали — их сравнительно легко проверить, а во-вторых, практически не вирулентна.
— То есть опасна, но не заразна?
— Да. И это вторая новость: руки у него кривые, конструкцию он создал ущербную. Даже если бы он доделал вторую, она бы тоже повредила только тем, кто ее вдохнет или проглотит. Вряд ли кому-то еще, от человека к человеку она передавалась бы очень слабо.
— То есть мы зря нервничали?
— Обидно, да? — Нора толкнула его локтем и состроила рожицу. — Ничего не зря. Если бы биооружие было так просто сделать, зачем бы государство содержало целые исследовательские центры? Но психов-одиночек лучше ловить, чем… чем не ловить. И потом, тех, кто проглотил бы, тоже жалко, пусть их и мало. Почти всех.
— Почти? А кого не жалко?
— Это третья новость. (Новая гримаска.) Сам Кнутссон.
— Что Кнутссон? Он что, тоже…
— Несчастный кретин. Был настолько уверен в чистоте своей крови, что не оттипировался и не принимал никаких мер безопасности.