Авадон

Лимек свернул у ворот налево и пошел вдоль стены, бывшей когда-то крепостной. Семь веков назад король Танкред Свирепый воздвиг в центре города цитадель, которая с тех пор служила резиденцией всех правителей Авадона, пока канцлер Вальсингам не приказал переоборудовать пустующий барбакан цитадели в ремесленную мастерскую.

С тех пор в самом сердце Авадона начала расти раковая опухоль Фабрики, поглощая все больше и больше городских кварталов, прилегавших к цитадели, и запуская метастазы во все окрестные районы. Так из пакгаузов, складов, котельных, ремонтных мастерских, гаражей и работных домов вокруг бывшей резиденции королей возникла промзона Люциум.

Выплеснувшись за пределы средневековой крепости, Фабрика утратила архитектурное величие. Из-за фабричной стены, сменившей благородный гранит на шлакоблоки, поросшие грязно-рыжей плесенью, над улицей протянулись длинные щупальца труб в лохмотьях стекловаты и паутина проводов, свисающих с фарфоровых предохранителей на столбах. Такие трубы и провода пронизывали Люциум повсюду, соединяя каждое здание, каждую трансформаторную будку, каждую бойлерную, домну или газгольдер в некий квазиживой организм, который постоянно издавал звуки — низкое монотонное гудение, отрывистый стрекот, возмущенный рев и пронзительный свист.

На углу Политехнической улицы Лимек догнал трамвай и на ходу запрыгнул на подножку. Вагончик, подвывая, повез его прочь от какофонии Люциума. Усевшись на деревянную скамейку, Лимек развернул «Авадонский вестник» и лениво его пролистал. На последней странице, между светской хроникой и недельным прогнозом башни Сарториуса, напечатали короткую заметку о том, что похороны инженера Петерсена состоятся завтра, в час пополудни, на мосту короля Матиаса. Некролога не было. Лимек хмыкнул, опустил газету и стал смотреть, как мелькают за окном справа небоскребы Маймона, и медленно тянутся слева холмы Бельфегора.

Вскоре трамвай сбросил скорость, тренькнул звоночком и затормозил.

— Остановка «Инженерный парк», — объявил вагоновожатый в жестяной рупор. — Выход к Политехникуму и улице Павших Героев. Следующая остановка — «Терапевтический бульвар».

Лимек вышел из трамвая и очутился прямо перед коваными воротами Инженерного парка. За ними начиналась кипарисовая аллея, а над деревьями сверкала на солнце стеклянная призма Политехникума.

4

Лаборанта Залески Лимек нашел в чистой и светлой столовой Политехникума. Обеденный перерыв только начался, народу еще было мало, и Лимек занял очередь сразу за длинным и нескладным парнем с копной ярко-рыжих волос и табличкой «Эдек Залески» на лацкане некогда белого, а теперь весьма грязного халата. Пока Залески нагружал поднос овощным супом, рисовой кашей с тефтелями, очень жирным на вид салатом, ломтиками белого хлеба и двумя стаканами с компотом, Лимек открыто разглядывал лаборанта.

Залески имел вид человека, привыкшего спать в одежде и расчесываться по большим праздникам. Растительностью на веснушчатом лице он еще не обзавелся, и только на верхней губе пробивался легкий рыжий пушок. На кассе Эдек долго хлопал себя по всем карманам, рассеянно наскребая мелочь, и так же долго, хмурясь, пересчитывал сдачу.

Лимек взял тарелку со вторым и стакан компота. Порция обошлась ему всего в два с половиной талера, из чего он сделал вывод, что тефтели в столовой Политехникума соевые. Подойдя к столику, за которым расположился Залески, сыщик без спроса поставил поднос и, усевшись, положил перед сосредоточенно чавкающим лаборантом визитку Ламара Ксавье.

От удивления Залески замер, не донеся ложку до рта, а потом судорожно сглотнул и поднял взгляд. На его густо усыпанном веснушками лице молниеносно сменили друг дружку испуг, удивление, недоверие и почти неприкрытая агрессия.

— Вы — не он! — Залески вернулся к супу.

— Ага, — кивнул Лимек. — Но я на него работаю.

— И чем занимаетесь? — не переставая хлебать, спросил Залески.

Лимек надкусил тефтелю и замолчал, почувствовав вкус настоящего мяса, а потом начал медленно и с наслаждением жевать. Такая вот порция тефтелей из натурального фарша в ресторане «Маджестик» обошлась бы талеров в сорок. Похоже, столовую снабжали напрямую с Продкомбината.

— Так все-таки? — переспросил Залески.

— Я здесь по делу Петерсена. Меня зовут Лимек.

— А-а-а... — протянул Залески и сразу поскучнел, утратив интерес к беседе. Он прикончил суп и пододвинул к себе кашу и салат.

— Над чем работал Петерсен?