Ну что. Я вышла. Стою на сцене. Смотрю на вас, а вы – на меня.
И у каждого, сидящего в зале, сейчас мысль: «Ну, что покажет? Чем удивит?» А ничем. Не будет танцев на льду и гитарных перекатов.
Я просто хочу поговорить. Со всеми и с каждым.
Это ведь так просто – сказать несколько слов.
Мы часто живем наскоро, дружим между прочим, смеемся на бегу, балагурим, обнимаемся, удивляемся, ставим смайлы и плюсы, проводим дни, как будто их и не было.
Единственное, чего мы не делаем, – это порою не говорим искренне, глубоко с теми, кто нам дорог. Душой не слушаем и душой же не отвечаем.
И в этом беда.
Мы становимся одиноки еще до того, как ступим на дорогу сна.
А жизнь ведь тем и хороша, что ее можно разделить с близкими.
И самый простой способ это сделать – просто поговорить.
Мы же заворачиваемся в кокон суетных будней, не чувствуя вериг измен и интриг, все куда-то спешим, туда, за кромку призрачного завтра.
И вырастает вокруг нас одиночество в сто этажей, хотя вокруг – сто друзей.
А ведь нет ничего проще, чем подойти, вечером обнять и сказать: «Я соскучилась и хочу тебя просто услышать», позвонить по телефону и произнести самые главные слова.
Какие? Да хотя бы: «Послушай, я уже вечность не говорил тебе, как сильно я тебя люблю…»
И он обязательно начнется, тот самый разговор, разговор двух душ.
В зале повисла тишина. Не пустая, а наполненная эмоциями и оттого особенно плотная. В этой тишине я и ушла. Лишь когда зашла за кулисы, послышались сначала робкие хлопки, которые переросли в шквал. Словно до этого зрители осознавали услышанное, и только сейчас сказанное дошло до них. А я поняла – это была победа. Безоговорочная и окончательная. Моя победа над обстоятельствами. Ведь если я сумела достучаться до сердец зрителей, смягчить их, значит, все сделано как должно. И не важно, что при этом коньки пылились в углу. Я покорила души зрителей, а не их глаза, а это намного важнее.
Леприкон же, то ли не понявший сути, то ли решивший, что зал приветствует следующего участника, объявил номер Танганнистры, но на сцену вышел Макс с гитарой.
Сходство с Бандеросом было запредельное. С тем самым, каким он был в «Отчаянном». Темные штаны и куртка, белая футболка, футляр для гитары. Где только его достал? И даже волосы были завязаны в хвост, пусть и не такой длинный, как у прототипа.
Для кого старался – непонятно. Местные незнакомы с голливудским кинематографом, а наших мало чем удивишь.
Но Макс смог.