— Ради Бога, прости меня, — сказал я, — но у меня еще много дел. Может, после обеда ты ответишь мне на несколько вопросов. Я бы хотел узнать что-нибудь о Реда Абу Адиле.
Фридлендер Бей развел руками.
— Не думаю, что знаю о нем больше твоего, — сказал он.
Так почему же Папочка настаивал, чтобы Хайяр приступил к официальному расследованию? И почему он молчал теперь? Или это было моим испытанием? И сколько таких испытаний я должен пройти?
Или же — в таком случае дело становилось еще занятнее — заинтересованность Хайяра к Абу Адилю исходила не от Папочки. Может быть, Хайяр продавал себя несколько раз: Фридлендер Бею, затем второму по величине покупателю, третьему, четвертому…
Я вспомнил, что пылким пятнадцатилетним юнцом пообещал своей подружке Нафиссе никогда даже не глядеть на других девушек. Потом я дал такое же обещание Файзе, у которой груди были гораздо больше. Затем Хануне, чей отец работал в пивоварне. Все было прекрасно до тех пор, пока Нафисса не узнала о Хануне, а отец Файзы не узнал о них обеих. Девушки охотно лишили бы меня мужских достоинств и выцарапали бы мне глаза, не ускользни я из Алжира, пока враг дремал. Таким образом началась моя одиссея, которая и привела меня в этот город.
— Это старая забытая история, к тому же неуместная в данной ситуации. Я просто хотел показать, на какую беду нарвется Хайяр, если Фридлендер Бей и Реда Абу Адиль уличат его в двурушничестве.
— Разве Абу Адиль не является твоим главным конкурентом? — спросил я.
— Этот джентльмен, пожалуй, может решить, что мы конкурируем. Но не думаю, что между нами могла пробежать черная кошка. Аллах дает Абу Адилю право продавать кованую бронзу там, где я продаю свою. Если кто-то купит товара у Абу Адиля больше, чем у меня, я благословлю и покупателя, и продавца. Я получаю средства к существованию от Аллаха, и Абу Адиль не может мне ни помочь, ни помешать.
Я подумал о крупных суммах денег, проходивших через руки Фридлендер Бея: часть из них в толстых конвертах оседала на моем столе. К кованой бронзе они наверняка не имели отношения. Бронза была весьма благовидным эвфемизмом; я решил, что так оно и сойдет.
— По словам лейтенанта Хайяра, — сказал я, — Абу Адиль замышляет вытеснить тебя из мира бизнеса. И ты так думаешь?
— Только Вседержитель Мира может это сделать, сынок. — Папочка поглядел на меня с любовью. — Но мне нравится твое внимание. Не беспокойся насчет Абу Адиля.
— Я мог бы использовать свою должность полицейского для выяснения его замыслов.
Он встал и провел рукой по седым волосам.
— Если хочешь, узнай. Может, это развеет твои сомнения.
Кмузу потянул за спинку мой стул, и я тоже встал.
— Дядя, — сказал я. — Прошу простить меня. Да будет еда тебе по вкусу! Желаю приятной трапезы.
Фридлендер Бей приблизился ко мне и поцеловал в обе щеки.
— Да хранит тебя Бог, дорогой мой, — сказал он. — Я доволен тобой.
Выходя из столовой, я обернулся и увидел, что Папочка снова занял свое место. Его лицо было мрачно, и Говорящий Камень наклонился над ним, выслушивая. Странно: чем может поделиться Папочка со своим рабом, а не со мной?
ebooksa