Я думал о ее предложении, думал еще и еще и решил, наконец, что на этот раз моя мама не рассердится. Я уверился, что уж эта сделка наверняка обрадует ее.
— Ладно. — Я взял осла за повод. — Забирайте цыпленка и скажите своему отцу, что я буду молиться о его здоровье, чтобы завтра он вернулся в свою лавку, иншаллах.
— Иншаллах, — сказала девушка и потупилась. Она ушла с последним цыпленком моей мамочки, и больше я ее никогда не видел. Я часто думаю о ней. Наверное, она — единственная женщина, которую я любил.
— Да, наверно, — рассмеялся я. Фуад был неважным шутником: юмор у него всегда плавал на поверхности. Каждый вечер Фуада можно было увидеть в квартале красных фонарей, у Фатимы и Насира. Никто из моих знакомых не рискнул бы пойти туда в одиночку, Фуад же проводил там значительную часть своего досуга, то и дело влюбляясь и вырывая с корнем свою очередную любовь.
— И вот, — продолжал он, — я уже было повел осла домой, как вдруг вспомнил, что говорила мама. Поднатужившись, я с большими усилиями поднял осла на плечи. Честно говоря, я никак не мог понять, почему моя мама пожелала, чтобы я доставил товар таким образом.
Шатаясь, я брел домой с ослом на плечах, и по дороге под гору я проходил мимо прекрасного дворца шейха Салмана Мубарака. Должен вам сказать, что шейх Салман жил в этом огромном дворце вместе со своей красавицей дочкой, ей было шестнадцать лет, и со дня своего появления на свет она ни разу не засмеялась. Она даже не умела улыбаться и, хотя говорить умела не хуже нас с вами, не произнесла ни единого слова со дня смерти своей матери, почившей, когда дочери исполнилось три года. Доктора сказали, что, если ее рассмешить, она заговорит снова, или же, наоборот — если заставить ее заговорить, она опять сможет смеяться. Шейх Салман сулил много денег тому, кто поможет его дочери. Вдобавок он обещал отдать ее замуж за этого человека. Один за другим юноши пытались совершить чудо, но прекрасная девушка по-прежнему сидела у окна, с печалью глядя на происходившее вокруг.
Как раз в это время я проходил с ослом на плечах. Должно быть, он выглядел забавно, брюхом кверху, с барахтающимися в воздухе копытами. Мне сказали, что сначала дочка шейха в недоумении смотрела на меня и на осла, а потом от души, рассмеялась, немедленно обрела дар речи и стала громким голосом звать своего отца. Шейх был так благодарен мне, что сам выбежал мне навстречу.
— И он выдал за тебя свою дочь? — спросила Индихар.
— Разумеется, — ответил Фуад.
— Какая романтическая история, — сказала она.
— Женившись на ней, я стал самым богатым человеком в городе после самого шейха. И моя мама наконец осталась довольна и не жалела о том, что у нее не осталось ни одного цыпленка. Она поселилась во дворце со мной и моей женой.
Я вздохнул.
— Насколько правдива эта история, Фуад? — спросил я.
— Ох, — сказал он, — я совсем позабыл. Шейх почему-то торговал каждый день на рынке битой птицей. Не знаю, для чего он это делал. А его дочка действительно оказалась красавицей.
Индихар наклонилась, выхватила у Фуада недопитую кружку пива и опорожнила её.
— Я думала, торговец птицей умер, — сказала она.
Фуад нахмурился:
— Да, он был при смерти, но когда услышал, что его дочь смеется и называет его по имени, произошло чудо, и шейх выздоровел.
— Хвала Аллаху, источнику благодати, — произнес я.
— Я все это придумал — про шейха Салмана и его прекрасную дочь, — сказал Фуад с улыбкой.
ebooksa