Хроники мёртвого моря

Освещение лаборатории было немедленно выключено, и они некоторое время просидели в полной темноте.

– Вы там случайно не заснули? – прозвучал из динамика язвительный голос генерала.

– Нет, нет, – встрепенулся Хромов, – сейчас запустим «Медальон» в работу.

Он на всякий случай зажмурился и щёлкнул тумблером.

– Вау, – восторженно воскликнул Вронский, и Илья поспешно открыл глаза.

Было ясно видно, что в центре углубления загорелось белесое, растущее прямо на глазах пятнышко. Вскоре оно заполнило всю впадинку «Медальона», после чего словно выгнулось наружу, наподобие полупрозрачного часового стекла. На его поверхности быстро сформировалась некая тёмная область, которая через мгновение приняла структуру двух параллельных ниточек, отстоящих друг от друга не более чем на какой-то сантиметр. Они долго ждали какого-либо продолжения, но картина более не менялась.

– Выключайте, – нетерпеливо скомандовал генерал, – ждать больше нечего.

Подача тока была немедленно прекращена, и всё повторилось в обратном порядке. Две ниточки слились в одну, нитка свилась в точку, точка распухла во всю впадину, и призрачное свечение исчезло. Они повторили эксперимент ещё несколько раз. Замеряли скорость, с которой всё происходило, изменяли условия питания «Медальона» электроэнергией. Довольно скоро выяснилось, что наилучшее напряжение, которое следует подавать, равно 34–38 вольтам. Если давали напряжение меньше, то световое явление возникало гораздо медленнее и картина становилась неустойчивой. Свет начинал беспорядочно мигать, как бы предупреждая о том, что условия для нормальной работы не соблюдены. Но большего, несмотря на все ухищрения, добиться не удавалось. Не было понятно, что за свечение испускает «Медальон Зевса», и каким образом можно им воспользоваться в дальнейшем. Оставалось только констатировать, что пользоваться Медальоном при соблюдении определённых условий, можно было вполне безопасно. Однако, никакими другими, а тем паче сверхъестественными свойствами, хитро выгнутая пластинка явно не обладала. Неприятно озадаченный её непонятным поведением, Хромов вновь и вновь мысленно возвращался к тем минутам, когда он наблюдал за действиями Улькера в пещере.

– И что же я дурака-то тогда свалял, – думал он, тупо глядя после утомительного дня на потухший «Медальон», – нет, чтобы подкрасться к Стенли потихонечку, да и заглянуть ему через плечо.

Постепенно, он стал даже склоняться к мысли о том, что абсолютно ничего в пещере не было найдено, а хитрый Улькер, заметив за собой слежку, просто водил его за нос. Но, не признающий поражений генерал был другого мнения.

– Ваша игрушка вполне может быть проверена и в условиях взаимодействия с другими находками, – подбадривал он своих помощников.

Еще несколько дней после первого эксперимента они пытались добиться от «Медальона» хоть какой то реакции, разнообразными способами приближая к нему десятки, если не сотни добытых ранее экспонатов. Но всё было напрасно, добиться какого-либо положительного результата им не удалось. Вскоре в работе наступила вынужденная пауза, и Борис Евсеевич собрал расширенное совещание, если таким можно было назвать совещание всего с четырьмя присутствующими. Обсуждался всего один вопрос, «Что делается не так». И именно на этом совещании Хромов выяснил для себя всего один, но давно интересующий его вопрос. Произошло это так. В который раз выслушав воспоминания Хромова о поведении и действиях Стенли под землёй, генерал раздражённо хлопнул ладонью по столу как бы призывая к себе всеобщее внимание.

– Мы все топчемся на одном месте, – заявил он, – потому что упустили какую-то важную информацию. Либо ты, Фёдорыч, проморгал что-то важное, – мельком взглянул он на Илью, – либо мы вообще двигаемся не в том направлении. Мне, например, непонятно, почему мы никак не используем другую пару отверстий! Вы просто не додумались до столь простого решения, или что?

– Мы додумались, – недовольно возразил Вронский, – в первый же день. Но перестановка токопроводящих проводов, как, впрочем, и смена полярности ничего нового не дала.

В таком случае попытаемся смоделировать обстановку в натуре, – поднялся со своего места Борис Евсеевич. Пещер подобного размера у нас естественно нет, но тёмные помещения, разумеется, найдутся. Например, кинотеатр какой-нибудь. А, Хромов? «Будапешт» или «Ереван», например?

– Велики они очень, – покачал головой Илья, – нам бы что-нибудь покамернее.

– Прекрасно, тогда поедем в «Форум» на Самотёчной площади. Тем более, что он стоит, как бы, на реконструкции, а на самом деле, попросту заброшен.

Сборы были недолгими, и немногим более чем через два часа, все они находились у служебного входа в некогда популярный кинотеатр. Подъехал и Борис Евсеевич.

– Что стоите, как нищие на паперти, – бросил тот недовольный взгляд в сторону старой, давно не крашеной двери, – вскрывайте её быстро!

Замок продержался недолго, и вся компания через минуту ввалилась вовнутрь пустого и гулкого помещения.