На утро следующего дня, – писал далее Малеев, – а именно 14-го, в злополучную штольню была отправлена новая бригада. На сей раз, её неотлучно сопровождали трое конвойных. Под их присмотром были разобраны оставшиеся после вчерашнего завала камни, которые незамедлительно вынесли наружу и тщательно проверили. Осмотр извлечённой породы к всеобщему удивлению не выявил ни крови от раздавленных тел, ни остатков одежды и вообще ничего, что могло бы остаться от человеческой жизнедеятельности. И только на одной плоской плите была обнаружена странная борозда, удивительным образом напоминавшая отпечаток человеческого локтя. Но отпечаток к делу не пришьёшь, и вскоре расследование фактически зашло в тупик. А через два дня, по приказу начальника лагеря, вход в 7-ю БИС, во избежание повторения подобных инцидентов, и вовсе был перекрыт массивным деревянным щитом.
В связи с этими-то обстоятельствами Малеев и просил не предъявлять к нему каких-либо претензий по поводу исчезновения заключённых, поскольку лично он несёт ответственность только за ход геологоразведочных работ, а не за соблюдение порядка в лагере. Далее следовала дата и неразборчивая подпись.
Верный своей давней привычке, Хромов выучил тест наизусть, чтобы иметь возможность проводить его анализ в любое время суток.
– Ну что же, – думал он поздним вечером, вяло ковыряя за обеденным столом кусок пережаренный рыбы. Теперь понятно, зачем я должен спешно освоить геологическую науку. Шеф хочет направить меня на место этого происшествия. Странно только, что столь сумасбродная идея пришла ему в голову, чуть не через шестьдесят лет после самого происшествия. Да, и интересно было бы узнать, где находился этот прииск? Попробую в этом вопросе оттолкнуться от официальных реквизитов. На докладной, кстати, стоит печать с надписью «Особый район НКВД». Надеюсь, что он расположен не на краю земли, а чуть-чуть поближе.
– Насыпь ещё картошечки, – рассеяно протянул он жене тарелку, – она у тебя сегодня бесподобна.
Та молча взяла его тарелку и раздражёно кинула ему в неё ложку жареного картофеля.
– Держи своё харчо, – толкнула она тарелку в его сторону. Правда, мне кажется, что ты это просто так сказал, чтобы хоть о чём-то поговорить.
– То есть, – недоумённо встряхнул головой Илья. Что ты этим хочешь сказать?
– Что, что! – неожиданно вскочила Алла со своего места. Ты ведёшь себя так, будто совершенно посторонний человек. Месяцами где-то отсутствуешь и если и возвращаешься, то весь побитый и израненный. Когда же ты якобы дома, то не выходишь из своей комнаты. Тебе, наверное, твой компьютер стал дороже нас с сыном!
Хромов тоже поднялся и примирительно развёл руками.
– Что ты шумишь? Ты даже не можешь себе представить, как важна моя работа, и как сложно мне её исполнять.
– Поменяй её, – раздражённо всплеснула Алла руками. Что в ней хорошего? Ни денег тебе нормальных не платят, ни спокойствия для нас она не приносит. Да и уже устала сидеть в этой глуши. Поговорить не с кем, делать нечего. Только и делаю, что сижу здесь в ожидании неизвестно чего!
– Ладно, ладно, не шуми, – Илья оставил тарелку на столе и направился к себе в кабинет, – я постепенно исправлюсь. И успокойся ты, ради Бога. Если хочешь, прогуляемся сегодня вечером к озеру.
– У нас лыж нет, – отрезала та, – а пешком там не пройти. Ты всё думаешь, что на улице лето, а уже зима кончается!
– Ну, извини, – стараясь сдерживаться, отозвался он, – пойду подумаю над твоими словами.
Первое, что он увидел, войдя к себе в комнату, был светящийся экран компьютера, и мысли его тут же вернулись к прочитанному перед ужином документу.
– Что-то совсем недавно говорил на эту тему Борис Евсеевич, – начал припоминать он, усаживаясь в кресло. Я, кажется, ещё на больничной койке валялся. Как он тогда выразился? Каждый год исчезают тысячи людей, или даже десятки тысяч. Возможно, он просто хочет перекинуть меня на новое направление и не нашёл ничего другого, как для начала испытать мои дедуктивные способности на событиях давно минувших дней. М-да, хоть и многовато времени прошло, но, судя по той основательности, с какой он взялся за моё специальное образование, некоторый шанс найти объяснение столь примечательной истории всё же есть. Интересно бы вычислить уже сейчас, на что в данном случае рассчитывает наш генерал. Но конечно, прежде всего, надо выяснить, где находится искомый прииск.
Он устроился за столом поудобнее, вышел в поисковую систему, и набрал ключевые слова: «Особый район НКВД, лагерь № 108, прииск «Индустриальный». Пока шёл поиск, – он принялся бесцельно водить «мышкой» по резиновому коврику, размышляя над сущностью предстоящего задания.
– Итак, если рассуждать стратегически, то имеется всего две возможности объяснения данного происшествия, – думал он. Либо все десять заключённых банально погибли при совершенно иных обстоятельствах и их гибель попросту решили списать на некое загадочное происшествие. А может быть в неведомой штольне (надо будет срочно выяснить, что это такое) действительно случилось что-то экстраординарное. Но ясно, что вопрос о массовом побеге можно смело закрыть. Уж очень неправдоподобна версия бегства мышки из бутылки, у горлышка которой неотлучно сидит кошка. Да и потом, если действительно затевался побег, то гораздо логичнее было бы бежать ночью, запасшись пищей и прочими необходимыми для побега вещами. К тому же, из лагерей и тюрем бегут не рабочими бригадами, а группами, составленными из особо доверенных сокамерников, иными словами, с самыми близкими корешами. Стало быть, остаются всё те же два варианта: незапланированная гибель десяти человек, и попытка сокрытия этого факта, или… неизвестно что. Хорошо, рассмотрим первый вариант подробнее. Столь ли высоко ценилась жизнь заключённого в сороковом году? По-моему, тогда не особо церемонились даже с целыми народами, а не только с десятком заключённых на Колыме, где они и так гибли тысячами. Нет, вряд ли практически неподотчётное лагерное начальство стало бы городить огород из-за десятка и без того обречённых бедолаг. Тогда непонятно, зачем вообще писалась эта записка? В конце концов, пусть даже и убежало из конкретного лагеря несколько человек, так что с того? Убежать с Колымы по суше в принципе невозможно даже сейчас, а тогда такой подвиг был и вовсе нереален. И что же отсюда следует? – спросил он сам себя. А следует только одно – в данном месте, видимо, действительно имело место некоторое проявление сверхъестественных сил.
Компьютер слабо пискнул и Хромов прочёл только что полученную справку.
ebooksa