Новая волна

22
18
20
22
24
26
28
30

Коростелёв в который раз поразился, насколько легко американский агент спецслужб владеет русским языком. Где и, главное, когда Ричардс научился так складно говорить, оставалось загадкой. Но Алексея это особо не волновало.

— Я надеюсь, я получу за это обещанную награду, мистер Ричардс? — спросил он.

— Конечно же, господин Коростелёв, — с таким же спокойным видом сказал Ричардс, беря в руки огромный чемодан. — Ваши деньги здесь.

Алексей с внутреннем содроганием взял чемодан и открыл его. От увиденных им денег глаза просто разбежались.

— Можете не пересчитывать их, господин Коростелёв, — спокойно сказал Ричардс. — Здесь столько, сколько мы вам обещали.

— О, мистер Ричардс! — восторженно сказал Алексей. — Это же… это же просто восхитительно!

— Понимаю вашу радость, — откликнулся агент. — Но, я надеюсь, наше сотрудничество на этом не прекратится.

Коростелёв поднял взгляд, слегка удивившись.

— Вы предлагаете мне ещё одну работу? — спросил он.

— Именно, господин Коростелёв, — сказал Ричардс, скрестя пальцы рук. — Один из политиков вашего города, Павел Ракусов… Как бы сказать… Его интересы не совпадают с нашими.

Алексей изменился в лице.

— Вы хотите, чтобы я… убил его?

— А вы схватываете всё на лету! — отметил Ричардс.

Коростелёв застыл в нерешительности.

— Я… я не знаю! — выдавил из себя он. — Я никогда никого раньше не убивал. Даже животных.

— Премия в размере ста пятидесяти процентов от предыдщей. — произнёс Ричардс и подал руку Коростелёву. — Идёт? — его губы сплелись в едва заметной усмешке.

— Идёт! — дрожащей рукой Алексей пожал руку американского агента.

* * *

Коростелёв стоял возле ворот и ждал. Он был одет в «Хамелеона» и потому невидим для многочисленных охранников Ракусова. А ждал Алексей пока политик не въедет в ворота, чтобы незаметно проскочить внутрь.

И его ожидание увенчалось успехом. Машина с политиком въехала в ворота. А Коростелёв зашёл в открытый вход вслед за ним. Проще не придумаешь.

Везде и всюду ходили вооружённые охранники. Коростелёв улыбнулся и незримо показал им неприличный жест.