И аз воздам

– Что теперь будем делать? – опасливо шагнув следом, уточнила Нессель, и он кивнул, взяв ее за руку и двинувшись по улице дальше:

– Идем в «Ножку». До вечера сидим там, никуда не выходим, лишних действий не совершаем, ничего опасней шахмат в руки не берем.

– А как же ночью? То, что мы задумали…

Ведьма запнулась, не договорив, и Курт хмуро повторил:

– Потому и спрашиваю снова, уверена ли ты.

– Пока тебе удается уходить из-под удара, – чуть слышно отозвалась Нессель спустя несколько мгновений молчания. – Если ты не будешь больше сегодня искушать судьбу, я думаю, что мы справимся. Хотя бы попытаемся. Если это не совпадения, то терять нам нечего, а просто сидеть на месте и умереть от упавшей на голову балки, даже не попробовав сделать хоть что-то, будет глупо. Я так считаю.

– Хорошо, – произнес Курт, на миг приостановившись у мостика, ведущего на нужную улицу.

Взгляд выхватил старую, чуть покосившуюся доску, что в любой момент могла проломиться под ногой, не замечавшуюся прежде неровность самого мостка – левый край был ощутимо ниже правого, какой-то крупный мусор в мутной воде под ним…

На горбину моста он ступил осторожно, выпустив руку Нессель, но не отходя от нее далеко, – теперь, если свалится в воду, он не утянет ведьму за собою, но успеет схватить ее, если падать начнет она…

Старая доска скрипнула, когда Курт перешагнул ее, и весь мостик, казалось, хрустел и проседал под ногами, будто он вот-вот готов был рассыпаться на щепки прямо сейчас. Сойдя с него на твердую землю, Нессель шумно выдохнула, на миг прикрыв веки, а майстер инквизитор болезненно поморщился, ощутив, как снова разгорается над переносицей давящая мутная боль…

К тому времени, как они добрались до трактира, боль расползлась к вискам, а каждая мышца ныла так, словно это была не неспешная прогулка по улицам города, а долгий многочасовой бег по горной тропке с внезапными извивами, камнями под ногами и скользким обрывом, да и Нессель выглядела немногим лучше. Насколько хватало скудных познаний Курта в области работы expertus’ов, ведьма пыталась отслеживать происходящее где-то вне пределов окружающего, прислушиваясь и присматриваясь; и насколько он научился уже различать оттенки ее чувств и мыслей – получалось у нее не слишком хорошо.

Ни толком обдумать происходящее, ни принять какого-либо плана или обдумать дальнейшие действия Курт не успел: стоило ему присесть у стола, подперев гудящую голову, как в дверь застучали – часто-часто, осторожно, но назойливо, и отчего-то он ничуть не удивился, увидев на пороге Петера Ульмера.

– Я уж с полчаса вас разыскиваю, майстер Гессе, – с заметной укоризной произнес молодой инквизитор и, прокашлявшись, пояснил: – Дело в задержанных по обвинению в убийстве девочки у ратуши.

– Мы ведь передали их светским? – хмуро уточнил Курт, искренне уповая на то, что магистратские служители не растеряли остатки совести и здравого смысла, а юрисдикционная чехарда не начнется заново и не станет бесконечной.

– Верно, – торопливо кивнул Ульмер. – Но ведь вы свидетель – и свидетель обвинения, и просто свидетель, и инициатор обвинения… И кроме того, по причине отсутствия майстера Нойердорфа именно вы являетесь представителем Официума, а ведь это Официум передал арестованных рату и перевел дело из ведомства Конгрегации в светское. Без вашего присутствия суд невозможен, а он уже вот-вот начнется, все ожидают только вашего присутствия.

– Резво, однако, – заметил Курт, краем глаза уловив, как напряглась ведьма. Ульмер передернул плечами:

– Если позволите мое мнение, майстер Гессе, это все Его Преосвященство. Полагаю, он подсказал рату устроить суд как можно скорее, пока горожане под впечатлением его проповеди, тихи, довольно спокойны и не настроены учинять какие-либо непотребства.

– Логика есть, – вздохнул Курт, невольно бросив взгляд в окно; выходить в город, вдруг ставший опасней, чем поле боя, не было решительно никакого желания, однако сочинить мало-мальски правдоподобную причину для отказа было попросту невозможно.

– Понимаю, что это мешает делу, – сочувствующе произнес Ульмер, – и я не стал бы отвлекать вас от расследования, отнимать у вас время, но сами понимаете…

– Еще бы, – покривился Курт недовольно и, помедлив, кивнул: – Скоро буду.