– Спокойно, Густав. Я не намереваюсь делать из него отбивную прежде времени, попросту не позволяю ему сосредоточиться. Ведь для небольших, не слишком сильных воздействий тебе не нужны те кости, так, Петер?
– Subitum est[104], – с натугой улыбнулся тот, распрямившись и снова привалившись к стене спиной. – А ты и впрямь догадливый. Бестолковый, но догадливый. Занятное сочетание.
– А знаешь, – хмуро проговорил Райзе, – сдается мне, что «сделать отбивную» – не такая уж плохая идея.
– Многоуважаемые коллеги, – торжественно оборвал его Ульмер, согнав улыбку с лица и, наконец, усевшись поудобнее, – позвольте теперь мне напомнить вам кое-что. Перед вами не какой-то там мелкий малефик, который об инквизиторах слышал лишь в пересказе собратьев или из народных баек. Я макарит, инквизитор с четырехлетним опытом работы, все эти премудрости постигал так же, как и любой из вас, и все ваши…
Ульмер поперхнулся последним словом и едва не опрокинулся набок, когда кулак в кожаной перчатке врезался в челюсть, ощутительно приложив его затылком о стену.
– Ты меня неплохо изучил, – одобрил Курт, разминая пальцы, – однако это было до того, как ты убил мою женщину. Вы задумали это сделать, чтобы вывести меня из равновесия? Ну так вы этого добились.
– Ерунда, – сплюнув на пол розовую от крови слюну, пожал плечами Ульмер. – Пары тычков я, разумеется, ожидал, и я их, разумеется, еще не раз получу. Но подумайте вот над чем, коллеги: в чем между нами разница сейчас? А разница в том, что мне нечего терять и мое будущее мне известно. Расписано по дням и минутам. Ваше – неопределенно и невразумительно, а главное – вам не просто есть что терять, у вас на кону стоит всё, от вашей репутации до жизни пары-тройки тысяч жителей этого города… а может, и больше. По сути – каждый день вы играете на судьбу всего тварного мира. Как вам ответственность, господа следователи? Не сильно давит?
– Каспар, – не дав никому из сослуживцев ответить, отозвался Курт. – Где он и каким образом связался с тобой, когда отдал приказ убить Адельхайду?
– Между прочим, ты загубил отличную речь, – покривился Ульмер. – Я только разошелся, и тут ты со своими вопросами… Да никак не связывался. Убийство госпожи шпионки оставлялось целиком и полностью на мое усмотрение – я сам должен был решить, когда наступит подходящий момент. Мне показался подходящим именно тот. И я явно не ошибся, ведь неожиданно же вышло, правда?
– Да, несколько не вовремя, – согласился Курт ровно. – Где он?
– Без понятия, – передернул плечами Ульмер. – Не видел его больше полугода. За день до твоего приезда явился гонец от него – какой-то мутный тип, который передал просьбу отправить твою даму сердца на встречу с ее почившим супругом, и больше я о нем даже не слышал. Точнее, слышал только от тебя.
– И тот тип ни словом не обмолвился о том, где сейчас Каспар? И ты не спросил?
– Мне на это наплевать – в отличие от тебя, – с нажимом произнес Ульмер. – Но я могу пойти тебе навстречу и пофантазировать на эту тему. Вдруг мои предположения оправдаются?
– С чего бы вдруг такая готовность к сотрудничеству?
– А может, мне интересно посмотреть, кто из вас победит, – снова улыбнулся тот. – Жить мне осталось не так уж долго, но до вынесения мне приговора я успею узнать, чем дело кончилось. А там – как знать, быть может, и вам недолго останется, а умирать, осознавая этот факт, будет пусть и не менее тяжко, но куда более приятно. У Каспара, знаешь ли, серьезная теория на этот счет, и мне до крайности любопытно, оправдается ли она хотя бы в части ваших с ним прений.
– Его теория – бред, – коротко возразил Курт. – Но не стану тебе мешать считать ее хоть древним пророчеством… Так что у тебя за фантазии?
– Ищи народные волнения, – уже серьезно, без улыбки, отозвался Ульмер. – Солидные, с размахом, не такие, как было в Таннендорфе или даже в Богемии. На этом мои фантазии кончаются, а сведений у тебя побольше моего; наверняка твой приятель Бруно при случае жалуется тебе на жизнь и расписывает в подробностях, что происходит в Империи. Не говоря уж о наследнике, который, думаю, при ваших встречах откровенничает обо всем подряд, включая его любовные интрижки и количество съеденного на завтрак хлеба.
– Как ты попал в академию? – не ответив, спросил Курт. – Как угодил в следователи? При наборе expertus’ы проверяют всех новобранцев на наличие сверхобычных способностей, как тебе удалось их скрыть? Как удалось водить за нос всех вокруг целых десять лет обучения?
– Хорошо, что отец Бенедикт не дожил до этого дня, да, Гессе? – с подчеркнутым сочувствием отозвался Ульмер. – Умер спокойно, так и не узнав, что и он может ошибаться, и его система, столь любовно выстроенная, может давать сбои, и в его детище легко может просочиться то, от чего, как ему казалось, оно ограждено накрепко… Не стану врать, что это далось мне легко. Десять лет одиночества, надежды на себя самого и больше ни на кого и ни на что… Вышла отличная закалка, впрочем. После этого годы службы были легкой прогулкой.
– Как тебе удалось скрыть, кто ты и что умеешь? – с расстановкой повторил Курт, и Ульмер усмехнулся:
ebooksa