– Что… – начал Ван Ален все так же тихо и через силу и, так и не подобрав нужных слов, просто выдавил: – Почему?
– Они слепы, – пояснил Курт с расстановкой, продолжая краем глаза следить за ведьмой, что по-прежнему тряслась, точно в лихорадке, молча глядя в землю и все так же сжимая розарий. – Слепы и глухи. Незрячая безвольная свора Ангела смерти, его оружие. Посчастливилось, что нас не увидел он, иначе сейчас мы выглядели бы, как парни Райзе.
– Он идет по городу… – пробормотал охотник, словно лишь сейчас полностью осознав, что происходит. – Он просто идет, а с ним идут эти твари и убивают все живое, что попадается ему на глаза… Мать его так, он же вычистит это место! А потом… потом что – пойдет дальше? Это что, и есть хренов Конец Света, а, Молот Ведьм?
– Не исключено, – ровно отозвался Курт и осторожно тронул ведьму за плечо: – Готтер? Как ты?
Нессель молча кивнула, глубоко и шумно переведя дыхание, и он кивнул в ответ, перехватив заряженный арбалет поудобнее:
– Хорошо. Идем.
– В собор? – уточнил Ван Ален с сомнением. – Думаешь, решение там? Какое?
– Понятия не имею, – буркнул Курт, осторожно привстав на колене, огляделся по сторонам и медленно поднялся на ноги, поневоле пригибаясь и пытаясь оставаться под прикрытием целых и полуразрушенных стен. – Решим на месте.
– Удобно, – хмуро заметил охотник и, помедлив, встал тоже, подав руку Нессель. – Один план на все случаи жизни.
Глава 30
Близость соборной площади угадывалась еще на подходе, и вовсе не по ориентирам вроде знакомых домов и поворотов улиц: тут и там, поначалу изредка, а после все чаще, попадались тела – раздавленные, разорванные, смятые, всех возрастов и обоих полов. Теперь, зная, что именно принесло им смерть, и, похоже, воображая это во всех красках, Нессель бледнела с каждым шагом все больше, хотя, казалось, ни единой кровинки в ее лице и так уже не осталось. Курт снова испугался того, что поразительно стойкая ведьма, исчерпав запас последних душевных сил, и впрямь потеряет сознание. Та, однако, продолжала идти, все плотнее сжимая губы, стараясь не всматриваться в то, что было под ногами, и лишь когда взглядам открылась площадь, устланная телами, точно ковром, со свистом втянула в себя воздух, пошатнувшись.
– Misericors Deus… – глухо проронил Ван Ален, на миг застопорившись; правая рука попыталась подняться для крестного знамения, но так и осталась, как была, сжимая приклад арбалета. – Их же здесь сотни…
– Половина города pro minimum, – подтвердил Курт сквозь зубы, стараясь не вдыхать пропитавшийся запахами крови и нечистот воздух, и снова двинулся вперед, понимая, что попросту физически невозможно поставить ногу так, чтобы не наступить на чьи-то внутренности, руки или ноги, а еще не загустевшая темно-красная жижа покрывает площадь маслянистым толстым слоем, в котором тонут подошвы. – Вряд ли он вернется, но все же не стоит тут торчать. Вперед.
Охотник кивнул и зашагал через площадь, стараясь преодолеть открытое пространство как можно скорее и озираясь по сторонам, но, как и Курт, понимая, что смысла в этих предосторожностях мало и вокруг нет никого – никого и ничего, лишь безмолвие и неподвижность…
Под сводами собора было так же тихо и так же витал в воздухе запах смерти, хотя здесь было не больше десятка убитых, причем причина гибели двоих из них определялась сразу и безошибочно – их попросту смяла толпа, ринувшаяся к выходу. Тело епископа лежало здесь же, угадываемое не столько по чертам лица, сколько по ошметкам торжественного облачения.
– Однако, – брезгливо пробормотал Ван Ален; ведьма молча отвернулась, обойдя густую, как сметана, кровавую лужу на камнях пола. – Убежать далеко наш не слишком святой отец вполне ожидаемо не сумел, пав первой жертвой при рождении столь чаемого им нового мира… Хоть в чем-то справедливость.
– От себя не убежишь, – заметил Курт, окинув взглядом останки фон Киппенбергера, и охотник поморщился:
– Да, самое время для философствований, Молот Ведьм.
– Никакой философии, гнилая матерьяльщина, – передернул плечами он, указав на развороченное тело епископа. – Взгляни на него. Его не растерзали эти твари и не раздавил наш многоглазый приятель, не растоптала толпа; на него вообще ничто не воздействовало извне. Его будто вскрыли изнутри.
– «Он – врата», – повторила Нессель тихо. – Так он сказал…
ebooksa