– Даже не сомневался, что ты увяжешься за мной.
– Только не… – начала ведьма озлобленно, и он перебил, не дав ей договорить:
– Нет-нет-нет. Отговаривать даже не собирался. Бывать в положении, похожем на твое, мне доводилось, посему на собственном опыте знаю, что никакие увещевания тут не помогут.
– В положении, похожем на мое? – с горьким недоверием переспросила она, и Курт недовольно покривился, вдруг поняв, что снова едва не сорвался на излишнюю, ненужную откровенность:
– Да. Останусь жив – расскажу… если останешься жива. Ты ведь понимаешь, куда идешь и на что?
– Конечно, – подтвердила Нессель сдержанно, и он кивнул, развернувшись к шатру, где ожидал завершения их разговора наследник:
– Хорошо. Попрошу Фридриха, пусть подберут тебе одежду из запасов какого-нибудь дрища из его свиты.
Провожатого, приставленного Фридрихом, Курт отпустил, когда до места назначенной встречи оставалось недалеко и заплутать было уже невозможно; глядя в темноту, вслед немногословному сдержанному человеку, он с невольным одобрением подумал о том, что одному будущий наследник научился точно – подбирать себе приближенных. Разумеется, рано или поздно среди них найдутся тайные враги и предатели, но пока, насколько майстер инквизитор мог судить, Фридриху удавалось формировать свой внутренний круг вполне удачно…
Поляна, на которой этим вечером собирались люди, была безмолвна, пуста и темна – облаков не было, но лунный свет озарял ее едва-едва. Штайнмара все не было, и Курт даже не сомневался, что тот заседает в зарослях по ту сторону уже давненько, следя за появлением майстера инквизитора со спутницей. В том, что наличие неоговоренного спутника пробудит в фельдхауптманне Швица нехорошие подозрения, сомнений также не было никаких.
– Быть может, он не придет, – неуверенно шепнула Нессель, когда спустя несколько минут вокруг так и остались тишина, неподвижность и пустота. – Передумал… испугался или… не захотел стать предателем. Я бы его поняла.
– Женщины… – устало вздохнул Курт и, оглядевшись вокруг, сделал несколько шагов вперед и повысил голос до громкого шепота, разлетевшегося в ночном воздухе отчетливо и ясно: – Майстер Штайнмар! Если вы выйдете к нам, я объясню, почему нас двое. Поверьте, так будет лучше и, главное, понятней. Будь с моей стороны попытка засады – подумайте сами, в этом случае я как раз и маячил бы здесь в гордом одиночестве.
В ответ прозвучала лишь все та же тишина – долгая, глухая, тягучая; наконец спустя бесконечную минуту под подошвой громко и сухо треснула сухая ветка, и Штайнмар медленно, точно все еще сомневаясь в том, что делает, вышел на открытое пространство.
– Когда я решился на глупость, которую совершаю, – проговорил он тихо, медленно приближаясь, – я полагал, что вы не потащите с собой отряд сопровождения, майстер инквизитор. Мне казалось, что это дело – ваше личное, только ваше.
– Так и есть, – ответил Курт, тоже сделав несколько шагов навстречу и ненароком выдвинув Нессель вперед. – Даже не представляете, насколько оно личное.
Фельдхауптманн остановился, запнувшись на полуслове, и нахмурился, всматриваясь в молчаливую спутницу майстера инквизитора; узкий серп растущей луны освещал землю скудно, однако даже в этом мутном свете не разглядеть того, что перед ним в мужском платье, наспех подтянутом по фигуре, стоит женщина, было сложно.
– Мать, – коротко пояснил Курт таким обреченным тоном, что Штайнмар лишь понимающе кивнул, отозвавшись с понурым вздохом:
– Понятно.
– Я не останусь, – твердо произнесла Нессель, и фельдхауптманн отмахнулся:
– Как вам будет угодно. Вы будете нас задерживать и наверняка погибнете, но это будет не моя забота и не мой грех: я и без того делаю слишком много.
– Мы это ценим, – кивнула ведьма, не дав Курту ответить. – Я понимаю, чего вам стоило принять такое решение, и уверена, что Господь вознаградит вас и в этой жизни, и в грядущей.