Автобус давно уже в пути. За окном мелькают диковатые склоны Лабораторной балки. Мы выезжаем из города. Слева на холме кипит стройка: там скоро появится микрорайон «Победа» – «PREX», как нарекут его юные обитатели-оторвы.
Проводив глазами ускользающие подъемные краны, я пытаюсь удивить девчонок «Несмеяной» Маркина, которому сейчас лет четырнадцать. Оказывается, что все эту песенку отлично знают!
Ах та-ак! А это? «Плакала девчонка, слезы не унять…» Знают! А так? «Мне бы жизнь свою как кинопленку прокрутить на десять лет назад…» Знают!!! Правда, почему-то без припева про зацелованный песок. Но припев выучивают моментально и орут так самозабвенно, будто всю жизнь пели.
Все уже слегка охрипли. Потому что не поют, а горланят, азартно выпучивая глаза и стараясь перекричать друг друга.
Господи!
Да откуда же у вас столько необузданного энтузиазма и энергии? На каком поганом жизненном вираже наше поколение растеряло все это золото? Слегка взгрустнув, я наигрываю: «На недельку до второго… я уеду в Комарово…»
Девчонки, успокаиваясь, навостряют уши. Ага! Танич этого еще не написал. А Игорь Николаев в это время – школьник, лет на шесть старше меня.
Парни сзади практически висят на плечах девчонок, а те даже не замечают этой неописуемой наглости. «…Сам себя найду в пучине… если часом затону».
Замираю.
«На-а не-дельку… – хватит грустить, гитара звенит задорным ритмом, – …до второго!.. Я уеду… В Комарово…»
Со второго припева подпевают уже все. Включая Галину Анатольевну. Потом меня заставляют спеть еще раз, на бис.
Ага! Проняло? Потом еще, на дубль-бис. Девчонки шустро чиркают слова в блокнотиках.
И еще…
И до Бахчисарая пели, нет, орали, только исключительно «Комарово». Прости меня, Игорь Скляр. Песня становится супершлягером за двенадцать лет до своего рождения!
Все! У-ф-ф, хватит, приехали…
Бахчисарай.
Глава 17
Клептоманы среди нас
Богатые персидские ковры и золотые подушки. Затейливая арабская вязь и неповторимые узоры на стенах. Журчание колоритных фонтанов. Пение птиц.
Наша группа ходит экскурсией по ханскому дворцу. Молоденькая и очень миленькая девушка татарской наружности очень старательно рассказывает нам, где и как размещалась, чем жила многочисленная семья крымского владыки. Я бы сказал, чересчур старательно.