– Что, Юра?
– Витек на Залысину пошел глянуть. Ничего?
– На осыпь? Вообще-то… «чего»!
– Вернуть?
Мм, вижу, не хочется тебе уходить из теплой компании. Но надо!
Ай! Вот неудобщина!
Горбун все-таки клюнул в кострище! Вернее, чуть не клюнул, успел подставить руку, чуть не запутавшись в пончо. Зашипел, обжегшись, вскочил и споро заковылял в сторону журчащего неподалеку ключа.
Ну ты краб! Хотя… Некрасиво так говорить о людях с ограниченными физиологическими возможностями. Помните, дети!
Галина решилась.
– Я сама схожу, Юра. Сидите…
Бородатый «дед» – павиан вновь затянул под гитару что-то мучительно тоскливое. Страдая, наверное, о несбыточности мечт в отношении последних оставшихся на Земле чистых девушек.
«А не пора ли нам надкусить волшебное яблочко?» – подумал я и направился в сторону наших палаток.
Глава 20
Экстрим не по-детски
Такие дела, брат…
Нет, не любовь, уважаемые Чиж и Компания. Гораздо хуже…
Я сидел в тени палатки со стороны леса и вертел в руках черный матовый цилиндрик футляра от фотопленки. Вернее – с фотопленкой, потому что пластиковый пенек катушки торчал в нужном месте. И проворачивался туговато. Пленка там, и что-то мне подсказывает, что она не проявлена, как бы ни хотелось мне сковырнуть крышечку.
Вот такие дела, брат…
Все было до такой степени очевидно, что даже в мыслях я не торопился это озвучивать. Просто тупо разглядывал горошины пенопласта под ногами, шевелил ногой желтые обломки картонного «яблочка», вертел между пальцами кассету и гонял одну и ту же фразу в голове, как шарик от пинг-понга от одной стенки черепной коробки к другой: «Такие дела… Вот такие вот… дела…»
По всему выходило, что изъятое из дворца яблочко – это закладка. Типовая шпионская закладка.