Каникула

Эти ратные подвиги позднее сослужили им хорошую службу. Даже после того, как орден был повсеместно объявлен вне закона, в Испании, несмотря на всю жестокость местной инквизиции, к храмовникам отнеслись куда милосерднее, чем во Франции. Приговоры были намного мягче, многие рыцари были оправданы, да и имущество тамплиеров не подверглось конфискации, а было передано другим орденам. С тех пор и повелось, что испанцы и рыцарство неразделимы, даже само слово «кабальеро», как ты знаешь, означает «рыцарь».

– Хм, признаться, никогда не задумывалась об этом. Другими словами, нет ничего удивительного в том, что сердобольные испанцы назвали кучу улиц в честь рыцарей Храма?

– Вот именно. Представь, я нашел улицу Тамплиеров в Сарагосе, Уэске, Вальядолиде, Леоне, Бадахосе и еще бог знает где.

– А в Мадриде смотрел?

– Разумеется, но нашел только переулок под названием Plaza de los Templarios[39].

– Думаешь, не то?

– Точно не то. В последнем видении я весьма отчетливо рассмотрел табличку с названием. Речь идет именно об улице Тамплиеров.

– Значит, мы по-прежнему не знаем, где искать дом с калиткой?

– Э-э… не совсем так.

Глаза Вероники сверкнули грозным блеском.

– Стольцев, не крути!

– Ну, я всего лишь хотел оттянуть момент триумфа.

Вероника не выдержала и, вскочив со стула, принялась шутливо душить Глеба.

– Слышь, ты, триумфатор недорезанный, я же по твоим хитрым глазищам сразу поняла, ты что-то нашел. А ну выкладывай сейчас же!

Ощутив руки Вероники на своей шее и плечах, Глеб испытал сильнейшее возбуждение. Он будто снова пережил их первую близость, начавшуюся примерно с такой же шутливой потасовки. Правда, тогда в качестве душителя выступал он сам. Помнится, ослабив и без того нежную хватку, он убрал ладони с шеи возлюбленной и робко опустил их вниз. Когда пальцы наконец добрались до желанных бугорков, Вероника неожиданно обхватила его руки своими и что есть силы прижала к груди.

В силу охвативших его тогда эмоций дальнейшие события Глеб помнил весьма смутно, а жаль. Такие моменты следовало бы смаковать посекундно. Чертова память! Она как неумелый монтажер намертво запечатлевает никому не нужную ерунду, в то же время безжалостно затирая и вырезая самые яркие и важные эпизоды кинофильма под названием «Жизнь».

Вероника снова уселась напротив.

– Ты что это на меня так странно смотришь?

– Извини, задумался. Ты права, я кое-что нашел. Мне в голову пришла простая мысль, что искать нужно не абы какую улицу Тамплиеров, а ту, что ближе всего к Толедо.

– И где же находится такая улица?