Девушка кивнула.
— Ну и на каком углу ты спрятала уроборос?
Они достаточно отдалились от бомбоубежища. За шелестом влажной листвы угадывалась какая-то суета. Мимо пронеслась скорая помощь, забрызгав газон чуть поодаль от нашей парочки. Они прошли еще несколько метров и миновали дорожный изгиб. От прежней рутинной торговли, вблизи автобусной остановки через дорогу, не осталось и следа. На фоне собравшейся вокруг толпы, торговый павильон, где Джульетта купила мороженое, казался просто крохотным. Место окружило с десяток полицейских машин. Подъехала еще одна скорая и встала рядом с прибывшей первой.
«Местоположение уробороса от чего-то непременно оказывается обложенным сиренами и мигалками.»
— Ты только глянь.
— Что-то не так? — резко спросил Саймон.
— Там столько народа… — недоумевала Джульетта.
— Ты боишься, что уроборос попал в чужие руки? — насторожился Саймон.
— Нет, я спрятала его надежно, — уверенно заявила профессорская дочка.
По мере приближения к магазину, беспокойство росло. Вероятность попасться была настолько высока, что Джульетта пыталась об этом не думать. Но размышления о браслете решительно пробивались через все. У нее, наверное, голова шла кругом, если бы не те высокие требования, которые выставил этот день.
В глазах Саймона вспыхнула подлинная тревога. В неприятностях он разбирался. Полицейские машины, сирены, шум и суета, скопление ненужных свидетелей: все как в самом худшем сценарии. Он перебирал в уме варианты, выискивая единственный и беспроигрышный. Но по всему выходило, что Джульетте придется самой возвращать уроборос. Иначе никак. Приходилось идти на такой риск.
Бросая взгляды по сторонам, марсианин и профессорская дочка приблизились к павильону. За контуром натянутой полицейскими ленточки народу скопилось с избытком. Лента описывала круг, проходящий по краю тротуара. Огибала молодые деревья и часть спортивной площадки. В центре круга находился торговый павильон. По всему кольцу стояли служители закона. Казалось, что все силы местной полиции были брошены на этот участок, чтобы сдерживать общественный интерес.
Немало глаз следило за этим местом. И Саймон с Джульеттой двигались в самое осиное гнездо. Толпа гудела, создавая много шума. Люди, которым пришлось стоять позади других, то и дело приподнимались на цыпочках.
Внезапно, как взрыв, толпа разразилась хохотом. Гогот продолжался с пол минуты. Но даже когда общее веселье пошло на убыль, некоторые не прекращали заливаться диким смехом.
Саймон с Джульеттой протиснулись между людьми. Словно стремясь к центру гравитации, куда притягивались все безумцы.
Марсианин безропотно сцепил зубы. Глаза сделались мертвыми. Челюсть тряслась, а веко правого глаза поразил нервный тик. Как никто другой, Саймон был готов прилечь на одну из тележек скорой помощи. Его уроборос варварски посвящал в подробности любого, даже самого паршивенького, измеряющего время устройства. Через экзекуцию они забирали то, что им причиталось. Пульсируя болью рассованных по карманам айфонов. Каждая крохотная дисковая пила шестеренок, в механизмах наручных часов, резала мякоть изнутри. Напоминая агенту времени, что любое тело существует для того, чтобы умереть.
Оказавшись в у самой ленточки, они увидели довольно жуткую картину, которая чуть заглушила боль в руке марсианина. Павильон с мороженым осаждали существа, которых с трудом можно было назвать людьми. Они скорей напоминали ходячих мертвецов. В их затуманенных глазах не было даже проблеска разума. Вокруг павильона происходило нечто из ряда вон выходящее. Люди ползли, карабкаясь по стенам. Висели в воздухе на руках, без всякой опоры, вцепившись в край крыши. Другие неловко подпрыгивали и стягивали их за ноги. Трещала рвущаяся ткань, оставляя лоскуты одежды. Сгрудившись, безумцы сбивались в кучи. Толкались, таскали друг друга за волосы. Падали и, валяясь в грязи, извивались, как души грешников, оказавшиеся в преисподней.
— Вы же слышали: никаких съемок! — отгоняли полицейские телевизионщиков.
За головами Джульетта мельком увидела спецагента, который заслонял камеру, не давая журналисту ведущего телеканала снять свой лучший в жизни репортаж.
У входной двери шла потасовка. Ходячие зомби издавали резкие, нечленораздельные вопли. Эти завывания никак невозможно было связать с голосами разумных существ. Менее агрессивные нелепо тряслись и дергались.
ebooksa