– Но… погодите, если у вас в ушах беруши, как вы со мной разговариваете? – продолжала удивляться женщина. – Вы их не вытаскивали, я бы заметила! Как же вы меня слышите?
– А я и не слышу, – ответил доктор.
– Но… как тогда?!
– Читаю по губам, – сказал Теодор Немертвых и ласково улыбнулся.
Каролина открыла рот, но сказать ничего не успела: к ним спешил проводник с перекошенным лицом и в фуражке набекрень.
– Господин доктор, господин доктор! – он остановился, пытаясь отдышаться. – Как хорошо, что я успел вас перехватить! Умоляю, помогите, там… там…
– Ну что там? – спросил Теодор и вытащил, наконец, беруши.
– Пассажир повесился! – в отчаянье прошептал проводник. – Идемте же скорее!
– А он удачно повесился, в смысле, уже отошел к праотцам? – поинтересовался доктор, следуя за бедолагой. Любопытная Каролина увязалась за ними. – А то я, видите ли, судмедэксперт. Могу констатировать смерть, провести вскрытие, установить причины…
– Нет, его успели снять… – заикался проводник. – И он вроде бы еще жив, но…
– Ну хорошо, хорошо, я взгляну, – сдался Немертвых.
В тамбуре царила полнейшая неразбериха. Кто-то обмахивал лежащего на полу пиджаком, кто-то пытался расслабить на его шее петлю…
– Я умираю… – прохрипел самоубийца и закатил глаза. – Я умираю, ибо прекраснейшая не желает обратить ко мне свой лучезарный лик… О, это предсмертный бред, моя дорогая Каролина, мне мерещится ваш образ…
– Для умирающего вы очень болтливы, – заметил доктор, разгоняя мешающих людей. Отчего-то невысокого и полноватого человечка никто не рискнул ослушаться. – Хм. Где он висел?
– Вот, – указал один из пассажиров на какую-то железку.
– Да вы затейник, юноша! – изумился Теодор. – Вешаться на стоп-кране – это, я вам скажу…
– Он не успел повиснуть, мы как раз вышли в тамбур, – вмешался второй пассажир, – и успели его снять.
– Хорошо еще, стоп-кран не настоящий, – пробормотал проводник, – а то какой был бы конфуз!
– Так ради таких случаев его бутафорским и сделали, я полагаю, – сказал Немертвых, присаживаясь на корточки рядом с молодым человеком. Тот снова закатил глаза и забился в конвульсиях, старательно пуская пузыри. – Хм, судя по всему, этот юноша дожидался зрителей… Эх, молодежь, молодежь! Ну кто ж так вешается? Узел, и то правильно затянуть не могут… Вот как надо, учитесь!
Вот тут Свищевски захрипел и забился по-настоящему…