– Ах, это наследство… Да я могу отказаться от него! – запальчиво сказала Каролина. – К тому же родители этого… Герочки еще живы. Пускай выберут другого наследника!
– Ну-ну, – хмыкнул следователь, – отказываться от подобного… не торопитесь, дорогая Каролина. Сперва узнайте, что именно вам отныне причитается, помимо юбилейной тридцатой фамилии.
– Ну, раз вы говорите, я так и поступлю, – решила та. – Но, право, эти истории чудовищно действуют на нервы!
– Так давайте сменим тему, – предложил Руперт. – Как вы полагаете, как будет классифицировано деяние фальшивого коммивояжера Трепайло? Дэвид, вам слово.
– Я думаю, это будет расценено, как заранее спланированное умышленное неубийство со смертельным исходом, – подумав, ответил Дубовны, тоже порадовавшись перемене предмета беседы.
– Ну, возможно, возможно, – кивнул Руперт. – Пол, а что скажете вы? Согласны?
Тот покачал головой.
– Тогда каков ваш вердикт?
– Злоупотребление доверием и нарушение правил оборота отравляющих веществ, максимум, – ответил тот и снова умолк.
– Но позвольте! – вскинулся Дэвид. – Как так? Он ведь не оплатил пошлину на убийство, более того, в наличии имеется труп!
– Ну, тогда обоснуйте свою позицию, – пригласил Бессмертных, поскольку Топорны спорить явно не собирался, но сказать что-либо Дубовны не успел…
К столику подбежал старший стюард.
– Что, снова телеграммы? – встретила его Каролина. – Если от Их величеств, несите, а если от кого другого – оставьте себе!
– Нет, нет… – едва слышно проговорил стюард. – Господа… господин Немертвых… у нас ужасное несчастье!
– Мы тут ни при чем, – отрезал доктор, выбирая десерт.
– О нет, что вы… Просто… если бы вы и господин Бессмертных соблаговолили пройти в салон… Мне не хотелось бы говорить здесь…
– Да что у вас случилось? Рояли я, если на то пошло, чинить не умею, – проговорил Немертвых, промокнув губы салфеткой.
– Я тоже, – заверил Бессмертных.
– Ах, дело не в рояле! – понизил голос стюард. – Господин Сверло-Коптищев… Он ужасно, ужасно пострадал, и мы опасаемся, что… что это чей-то злой умысел!
– Ужасно пострадал? – оживился доктор. – Надеюсь, смертельно?