– Тихо, – тут же ответил Ян. – Господин Сверло-Коптищев не играет, но, может быть, он еще завтракает?
– Вряд ли. Мы порядком засиделись, – Бессмертных обвел взглядом полупустой вагон-ресторан, – а он всегда начинал играть, когда мы едва успевали выпить по чашке кофе.
– Да что гадать, – пожал плечами доктор и нажал кнопку звонка: – Эй, любезный!
– Что будет угодно господину? – подбежал стюард.
– Скажите, почему рояль молчит? Что, господина Сверло-Коптищева убедили не играть сегодня в знак траура по господину Свищевски?
– Никак нет-с… – отвечал стюард. – Какой-то вандал вырезал струны у рояля. Его чинят-с, а потом господин Сверло-Коптищев намерен лично его настраивать.
– А какие именно струны вырезали? – неожиданно заинтересовался доктор.
– Сию минут узнаю-с… извольте обождать…
Вернувшись, стюард доложил, каких струн не досчитался несчастный инструмент.
– А, ерунда, – хмыкнул доктор и добавил загадочно: – С такими ничего толкового всё равно не сделать…
– И долго еще будут чинить рояль? – с нажимом спросил Бессмертных.
– До обеда, никак не меньше-с, – понял намек стюард.
– Ну, полдня тишины – это уже неплохо, – вздохнул тот. – Идемте, Дэвид. Нас ждет гражданское право в самых бессмысленных и беспощадных его проявлениях… Дорогая Каролина, не скорбите чрезмерно, от этого портится цвет лица.
– Непременно, господин Бессмертных, – улыбнулась та и кокетливо поправила вуалетку. – Но немного я всё-таки погрущу. Как-никак, юбилейный супруг…
К обеду собирались неторопливо. Первым явились Ян и Берт, довольные тем, что отловили-таки корреспондента Зубастоса и пообещали переломать ему пальцы, если еще вздумает упомянуть Каролину Кисленьких в своих пасквилях. Корреспондент, напуганный до полусмерти, трясся и клялся, что вообще-то едет этим рейсом только ради того, чтобы освещать происшествия с господином Сверло-Коптищевым, буде таковые произойдут, а про госпожу Кисленьких телеграмму отправил заодно. А что уж там сочинила Францеска Ловких – за это он отвечать не может, потому что Францеской не является и не ведет колонку светской хроники и раздел о таинственных кровавых убийствах!
За столиком чуть поодаль две молодящиеся дамы пристально оглядели оперативников.
– Фи, – поджала тщательно напомаженные губки одна из них, выправкой напоминающая гвардейца, а сложением – черенок метлы.
– В кои-то веки совершенно согласна с вами, дорогая Мелисса, – сморщила напудренный носик вторая, аппетитно пухленькая, в довольно смелом для ее возраста наряде. – Это люди не нашего круга…
Вскоре появился гвардейский поручик.
– Тоже не пойдет, – заявила пухленькая дама. – Сущий варвар, у меня от него мурашки по коже…