В своём кабинете Нежный увидел женщину, сидящую за столом, прижимая к уху трубку допотопного служебного телефонного аппарата. С задумчивым лицом она кивала невидимому собеседнику, время от времени произнося «да, да» и «понятно».
— Кто ты такая и почему расселась за моим столом? — мрачно поинтересовался Нежный, как только снял пальто и шапку.
— Я - капитан Сорокина, товарищ майор, — представилась она. — Шеф сказал, что ваш стол — вон тот.
— И тот — мой, и этот — тоже. Это мой кабинет. Я с огромным трудом выпихал отсюда Бардина, и не собираюсь делить его со снайпершей по гениталиям.
Нежный был уверен, что новая сослуживица продержится тут недолго, поэтому заводить и поддерживать с ней хорошие отношения вовсе необязательно. Особенно в плохом настроении. А из-за прерванного отпуска настроение у него было понятно какое.
— Уверена, шеф вскоре предоставит мне другое рабочее место, — робко улыбнулась Сорокина. — А пока он этого не сделал, пожалуйста, потерпите моё общество. Тем более, что вы руководите расследованием, в котором и я участвую.
— Ах, да, расследование. Тройное убийство, насколько помнится. Так что там у нас с ценами на серебро? Называй в долларах, я за три дня успел отвыкнуть от местной валюты.
— В ломбардах серебро принимают, сейчас посчитаю, примерно по двадцать центов за грамм. Пуля к «Макарову» весит пять с половиной грамм, но это свинцовая, серебро чуть легче, значит, пуля потянет где-то пять грамм. Значит, её можно сдать в ломбард за доллар, может, чуть больше. Полная обойма — девять патронов, с тем, что в стволе, а значит, серебра в ней долларов на десять.
— Мелочь какая-то, — искренне расстроился Нежный. — ради этого не стоит даже руки марать.
— Не совсем так, товарищ майор. Я заодно поспрашивала, не покупал ли у них кто-нибудь крупные партии серебра за последние пару месяцев. Ведь пули, скорее всего, делали здесь. Так вот, один ювелир купил триста грамм, причём скупщику похвастался, что сделает серебряные пули, вставит в патроны, и продаст по пятнадцать долларов. По словам скупщика, очень радовался. А это уже сто двадцать долларов за обойму.
— Другое дело, — теперь Нежный обрадовался. — Ты, Сорокина, это… сиди тут и дальше. Ты пользу людям приносишь, а это в наше время большая редкость.
— Это каким людям?
— Мне, например. Что тебе этот ювелир сказал?
— Что ничего не помнит, а если буду наезжать, мне придётся иметь дело с таким крутым человеком, что он меня по стенке размажет, и даже не заметит. У вас тут есть настолько крутые люди?
— Есть, как же без них? Вот сейчас одному такому позвоню, пусть разбирается, — Нежный набрал номер. — Здравствуйте, товарищ Федералов! Вы не соскучились? Да ладно, признайтесь, ведь соскучились, да? Конечно, по делу. Есть у нас один ювелир, предполагаю, что это он сотворил патроны для охоты на нечисть. Вы же не забыли, что в старика стреляли серебряной пулей? Вот я и хочу узнать, кто был его заказчиком. Нет, сам не могу. У ювелира серьёзная крыша, мне она не по зубам, а для вас она — тьфу, плюнуть и растереть. Пусть ваши люди его допросят, но так, чтобы он не стал калекой. Потом с его помощью будете ловить следующих Вань из Хельсинки. Вы же не думаете, что эти были последние? Спасибо, товарищ Федералов, сейчас мой сотрудник сбросит вам эсэмэской его фамилию и номер телефона, а я жду вашего звонка.
— Я уже всё набрала, продиктуйте номер, куда отправлять, — попросила Сорокина.
Нежный поручил Сорокиной разобраться с женской одеждой, найденной в квартире Бонифация. Эксперты никаких следов на ней не нашли, если не считать нескольких собачьих шерстинок. Но одежда и сама по себе след. По ней можно многое узнать о том, кто её носил, от степени упитанности до уровня доходов. Судя по тому, как Сорокина поработала с ломбардами, опер она толковый, так что хоть какие-нибудь приметы пропавшей женщины установит. Хотя в той истории с соседской собакой концы с концами совершенно не сходятся, а она ничего не заметила.
Но сейчас для майора гораздо важнее было совсем другое. Бардин тоже толковый опер, и вполне может расколоть патрульных, а это совершенно ни к чему. Нежный ворвался к нему в кабинет, изображая такой градус ненависти, что запросто мог бы расплавить то самое серебро. Бардин вскочил со стула и забился в угол, хватаясь за пистолет, но всё же не решаясь его вытащить.
— Зачем ты это сделал, тварь? — рявкнул Нежный.
— Я же не думал, что ты ляжешь на дно на засвеченном месте!
ebooksa