— Пока мы ничего не обнаружили. — ответила она. — Прочёсывать сеть наш киберотдел начал ещё вчера.
— От него вообще можно защититься? — продолжал я. — И почему мы ничего не знаем об этом «василиске»?
— Сетевое оружие массового поражения запрещено применять против гражданского населения. — сказала Минадзуки. — Даже земляне во Вторую Солнечную не решились на такое. Всё военное оборудование и программное обеспечение оборудовано функцией автоцензора, которая сводит программы, подобные «василиску», на нет: поэтому он и не представляет такой угрозы, как прежде. Но никто не оснащает автоцензорами коммерческие устройства, господин Штайнер.
— Значит, Вишневецкую и Сэкигахару убили таким «василиском». - произнёс я. — Перерезали им горло, чтобы сбить нас с толку. И им это удалось, чёрт возьми: мы даже не знаем ничего об этом «василиске»…
— Именно так. — кивнула Минадзуки.
— Но остается Котера. — сказал я. Разрозненные фрагменты в голове один за другим складывались воедино. — Его никто не выбирал, как цель: скорее всего, он просто подхватил «василиска» совершенно случайно. А так как Титан-Орбитальный ещё не превратился в город-призрак, — меня передёрнуло, — значит Котера мог подхватить василиска только рядом с местом, где он хранится. Это возможно?
— Вероятно. — сказала Минадзуки. — Господин Штайнер, вы поможете мне?
Я покосился на столешницу.
— Сколько у нас времени? — спросил я.
Минадзуки проследила за моим взглядом и понимающе улыбнулась.
— Достаточно, чтобы вы пообедали, господин Штайнер. — ответила она. Я улыбнулся в ответ.
Но новости не давали мне покоя.
Появившийся официант поставил перед нами блюда и чашки, поклонился и исчез. Я проводил его взглядом, прежде чем посмотреть на своё блюдо. Шницель, накрытый яичницей — «по-гамбургски», хотя я смутно помнил, что такое Гамбург — подавался вместе с жареным картофелем, салатом и капустой. Я отпил чай — после сегодняшней ночи он показался мне напитком богов.
Минадзуки отсалютовала мне вилкой. Она заказала себе рыбу по-финкельвердерски — золотистые ломти, присыпанные беконом и украшенные цветной капустой и лимонными дольками.
Обязательно попробую, решил я. Но пока что меня влекла яичница.
— Приятного аппетита, господин Штайнер. — улыбнулась Минадзуки.
— И вам… — пробормотал я, прежде чем взяться за вилку. Яичницу в «Шпигеле» готовили на славу — иначе в заведении с таким названием и быть не могло.
Уже потом, когда мы покончили с едой, а в моей тарелке не было даже крошек, я обратился к Минадзуки, доедавшей последний кусочек своей рыбы. В углу её тарелки лежали две опустевшие лимонные дольки.
— Я помогу вам. — сказал я. — Но у меня есть одна просьба.
— Какая же? — спросила Минадзуки, вытирая уголки рта салфеткой. Её золотые глаза при этом изучающе глядели на меня.
ebooksa