— Слушаюсь, командир.
Эмиль взбежал вверх по ступеням, на галерею, подняв карабин. За ним с пулемётом наперевес поспешила Бланк.
Мы с Валерией поднялись наверх последними, под чутким присмотром Ранис и шестерых гвардейцев, оставшихся позади. Носок моего ботинка ударился обо что-то твёрдое, и я повернул голову.
Это был робот-охранник — сторожевая модель серого цвета с чёрными иероглифами «ОХРАНА» на груди и спине. Грудь этого робота была разворочена пулями; оторванная рука валялась внизу, на ступеньках. Об неё я и споткнулся.
— Шеф, это сторожевые жестянки. — подала голос шедшая впереди Мидори. — Мы нескольких пришили.
— Я-то думала, отчего они такие картонные. — хмыкнула Ранис. — Сколько в Домпроме таких, пятьдесят штук?
— Тут должны быть люди-операторы, — заметила Мидори. — Я видела, ну, когда подругу на экскурсию водила. А тут никого.
— В худшем случае они уже мертвы. — прокомментировала Минадзуки.
— То есть, их не предупредили?
Валерия промолчала и глянула на меня. Я кивнул в ответ.
Сторожевые роботы. В тех зданиях на площади, с которых пытались сбить наш транспорт, остались только они. Роботы неспособны мыслить творчески, в отличие от людей; но они очень хорошо выполняют приказы.
А чего стоит Ороти, которому подчинялись более сотни боевых роботов, перехватить контроль над куда более простыми сторожевыми жестянками?
— Лифт! — объявила Королева, прерывая разговор. — Бланк, Эмиль, прикройте. Мидори, вперед.
— Есть. — откликнулась Мидори, выходя вперед, к дверям лифтовой шахты. Раздался скрежет и стон упирающегося механизма, а затем створки дверей лязгнули. Распахнуть их силой не составило для Мидори никакого труда.
В моём опыте для этого обычно пользовались монтировкой.
За дверями была пустая лифтовая шахта. Королева подошла к ней и осторожно заглянула внутрь. Повертела головой, что-то высматривая, и отступила назад.
— Чудно. — объявила она. — Поехали.
Двенадцать из двадцати лифтов Домпрома работают без замены уже полтора века — с тех пор, как отсюда выехало Министерство общего машиностроения, отдав здание в собственность города. Предыдущие лифты проработали больше сотни лет и окончательно пришли в негодность.
Одна из кабинок сейчас висела где-то над нами, отделённая прозрачной перегородкой лифтовой шахты. На крыше другой сейчас стояли Мидори и Королева.
Я подошёл к краю и посмотрел вверх. Дальний конец шахты терялся в полумраке, освещённом только тусклым зелёным светом аварийных ламп.