– А еще вреден сверх меры, – вздохнул Ромка.
– Кстати, – встрепенулся Грабар, – скажи, а как ты оказался возле кургана?
Хороший вопрос. Что-то я туго соображаю, а Олег молодец, мыслит правильно.
– Городовой привел.
– За ручку? – поехидничал тот.
– Дурак, – фыркнул брат.
Я вдруг поняла, насколько соскучилась по их перепалкам. Легонько пощекотала брата, который тут же ойкнул и посмотрел на меня огромными глазами. А потом хмыкнул:
– Приходишь в себя.
– Она далеко и не уходила, – фыркнул Олег и сел на край кровати. – Слушайте, вы вообще помните, как тут оказались?
Ромка отрицательно мотнул головой. Так, что черные локоны разметались по плечам. Рука сама потянулась, чтобы пригладить их. Он чуть улыбнулся.
– Тоже не помню, – вздохнула я. – Впрочем, думаю, без рук Азова там не обошлось.
– Азов твой – гад, – вдруг огорошил Олег. – Мало того, что вел себя по-хамски, так еще и ничего не объяснил.
– Он не хочет осколков моря и богов, – усмехнулся Рома, и мы пораженно уставились на него.
Брат немного смутился, не поняв нашего пристального внимания:
– Что?
– К-какие еще осколки? – хрипло прошептала я. То есть я слышала про них, но не в такой форме.
– Ну… – Он запнулся. – Когда первозданных богов раскололи, большинство из них упало в море. И Тот, из кургана, не в силах остановиться, решил превратить море в стекло, чтобы расколоть вновь и уничтожить даже воспоминание о них, но Азов был не согласен.
– Занятное толкование, – пробормотал Олег.
Я нахмурилась. Что-то явно не шло, не стыковалось. Азов – не из числа первозданных? Не бог? Но тогда кто? Черт разберет эту иерархическую лестницу высших существ. Я шумно вздохнула:
– Что ж, тогда понятно его желание всеми способами избавиться от этой дряни.