– Не припоминаю такого, но, быть может, ему покровительствовала та же фея. Или другая, ухватки у них, полагаю, одинаковые… – Грегори помолчал и добавил: – В этом доме тоже можно пострадать от излишнего любопытства.
– Я не сую нос куда не положено, если вы намекаете на это.
– Ты нет, но до тебя бывали… любители и любительницы заглянуть в запертые комнаты, – серьезно сказал он. – Я недаром предупреждал тебя о западном крыле. Там не только мои личные покои, но еще и хранится много такого, чего не стоит касаться людям, у которых нет на это позволения хозяина Норвуда.
– А как же слуги? Мне показалось, в том крыле даже чище, чем в остальном доме! Снова волшебство?
– Оно самое. Грязью зарасти не позволит, а пройтись с метелкой для пыли и тряпкой слугам не возбраняется. Главное, не прихватить что-нибудь или попытаться это что-то исследовать. Обычно добром это не заканчивается.
– И не страшно было людям отдавать вашим предкам девушек в жены, – невольно поежилась я.
– А ты полагаешь, мы болтали о таких вещах направо и налево? – прищурился он. – Молодые жены да и мужья, бывало, в род принимали юношей, – узнавали об этом уже после свадьбы.
– Когда им уже некуда было деваться…
– Именно. Впрочем, большинству богатство так застило глаза, что они соглашались на все… И, хотя случались и прискорбные инциденты, обычно супруги моим предкам доставались или покорные, или им самим под стать – с характером и пониманием того, что делать нельзя, а что может быть попросту опасно. Этим обычно ничто не угрожало.
– А как же дети? Им ведь не всегда объяснишь, почему нельзя схватить какую-нибудь красивую вещицу!
– Если в ребенке течет кровь Норвудов, ему ничего не сделается, – ответил Грегори и вдруг ухмыльнулся: – Кстати, именно поэтому Норвуда невозможно обмануть, выдав чужого ребенка за его.
– То есть у Лизбет был бы шанс на то, что вы признаете дитя?
– Нет, – еще шире улыбнулся он. – Тогда пришлось бы признать и ее саму, а мне это даром не сдалось… Ну, довольно бродить по дому, идем лучше, прогуляемся!
Я не возражала: было холодно, но безветренно, и пройтись по парку было приятно. Ну а Грегори раз за разом сворачивал к своей розе, глядел издали, но при мне никогда не подходил к ней близко. Впрочем, следы на снегу красноречиво говорили о том, что он часто наведывается сюда в одиночку. Быть может, даже не один раз на дню…
– Госпожа, – постучалась ко мне как-то поутру Моди, – не могли бы вы спуститься?
– Случилось что-нибудь? – отложила я книгу.
Грегори вчера славно поохотился, а сегодня изволил предаваться лени, так что у меня выдалось немного времени на чтение.
– Ничего, госпожа, просто мы закончили работу и хотели… – Она замялась и умоляюще посмотрела на меня. – Мы хотели бы, чтобы вы сами раздали нам готовое платье. Пожалуйста! Все очень просят!
– А почему не хозяин? – удивилась я и встала, отложив книгу.
Мои обновки были уже готовы, и я только ждала разрешения Грегори, чтобы отправиться в город. Увы, в последние несколько дней он пребывал в крайне раздражительном настроении, и лишний раз подходить к нему не стоило. Собственно, потому он и отправился на охоту, хотя кладовые и так ломились от припасов, – чтобы развеяться и выпустить гнев на волю.