Это было странное место. Сам не понимая зачем, я встал с койки, вышел из барака и, озираясь по сторонам, свернул налево, в сторону сторожевых вышек. Пауки сидели на месте. Уютно устроившись в некое подобие гнезд, они выпускали наружу то один глаз, то другой. Гнезд было два: по одному у каждого края сооружения, которое напоминало ворота, только свитые из паутины и соломы. Я, ни на минуту не задерживаясь, шел прямо на гнезда. Пауки обеспокоено высунули все свои глаза. Как я слышал от старожил, это служило одновременно сигналом опасности и предупреждением о возможном нападении. Из выжженого солнцем песка начали высовываться, и сразу втягиваться обратно тонкие змееобразные щупальца серого цвета. По мере моего приближения к гнездам, щупальца высовывались из земли все чаще и чаще. Как будто повинуясь какому-то инстинкту, я вдруг резко изменил направление движения. Теперь я шел прямо на заграждения, даже несколько удаляясь от гнезд. Пауки продолжали следить за мной, но теперь змеи вылезали из песка все реже и все дальше от моих ног. Наконец я подошел к границе и, схватившись рукой за проволочные заграждения, рванул на себя. Меня ударило током, в глазах потемнело, я потерял сознание и упал.
Очнулся я уже в другом месте – за длинным столом в полицейском участке пригорода Стокгольма. Доклад читал начальник отдела криминальных расследований. Он рассказывал о новом, особо страшном, по его мнению, преступлении: злоумышленник тихо подкрадывался к жертве во время телефонного разговора и, о ужас!, выхватывал мобильник из рук. После чего скрывался.
Ужас, по мнению начальника полиции, заключался не столько в потере материальной ценности (имелся в виду телефонный аппарат), сколько в нанесении психологической травмы. Уточняя – по моей просьбе – данное определение, он разъяснил, что для пострадавшего страшна была отнюдь не потеря телефона. Он терял больше: у него крали РАЗГОВОР! Некоторые несчастные потеряли разговор с родственником или кем-то из родителей или даже, – об этом полицейский поведал, трагически понизив голос до шепота, – с любимым человеком!
– А ведь надо понимать… – здесь начальник поднял указательный палец верх и посмотрел на нас пронзительным взглядом. В воздухе повисла затянувшаяся пауза.
– Чего понимать-то? – Я решительно не понимал, что еще можно понимать в этой и без того затянувшейся теме.
– А то, – начальник обессилено опустил руку с пальцем, – что не разговор у них украли… а людей!
– Каких людей? – Меня начинала пугать его бескомпромиссность. Кража человека в уголовном кодексе приравнивается к умышленному убийству.
– Да тех людей, с которыми они разговаривали!
Я взглянул на часы. Было девять часов сорок одна минута. Изображать активность оставалось еще часа три. Стало тоскливо. Завтра – слава богу! – с двух часов и до вечера свободно. Будет время пройтись по магазинам и что-нибудь купить. Например, шарф. Или кеды. Мне не были нужны ни кеды ни шарф, но мысль о возможной их покупке как-то отвлекала. Очень хотелось спать. Я тихо прислонил щеку к кулаку, и, расположившись так, чтобы лицо было вне видимости других участников мероприятия, закрыл глаза. Замелькали деревья, облака, пролетающие мимо черно-белые собаки неизвестной породы – постепенно сновидение становилось отчетливее…
Я ехал в колонне автомобилей Крайслер Питикрузеров. Колонна двигалась в Токсово на традиционный сбор. Планировались бутерброды, пиво и разговоры о преимуществах данного автомобиля, несмотря на большое и разнообразное количество поломок. Поехать меня уговорила жена. Ей было скучно и она нашла в интернете сайт фанатов Пятикрузеров, где записалась на ближайший слет. Я сидел на пассажирском сидении и смотрел по сторонам – серые пятиэтажки, которые по планам конструкторов должны были быть снесены в восьмидесятых, перемежались красными кирпичными многоэтажками, построенными в девяностых, без всяких планов на будущее. Шел дождь. Я откинулся на сидение и прикрыл глаза. Капли дождя стучали по боковому стеклу.
Это не было стекло в прямом смысле слова – так, видимость, придуманная конструкторами для подражания реальности. На среднем плече у меня лежал трог – самое милое из известных мне несуществующих созданий. Оно терлось о мою шею. Чувствовалось, что я нужен и симпатичен ему гораздо больше, чем оно мне, и это было приятно. Императоры сотворили их просто так, для забавы, но они казались крайне полезны нам, паукам Ближнего Света. Они снимали стресс и питали нас энергией во время Охраны. Никто не помнил, зачем мы находимся в гнездах и кого охраняем. Наши глаза уже много веков не были соединены с телом, и никто не знал, что они видели. Единственное, что нас связывало, это потоки нейронов, которые вызывали сокращение мускулов тела. Они заставляли нас ходить, спать, есть и даже размножаться. Но главное – они управляли мускулами, держащими глаза – вытащить, втянуть, закрыть-открыть.
Несколько веков назад, по рассказам самых старых пауков, мы сами решали, куда нам смотреть и сами решали, что нам делать. Но продолжалось это недолго -последовал, так называемый "глазной бунт". После него мы стали всего лишь придатком и с тех пор не имели никакого права на независимые решения. Любые попытки жить самостоятельно карались глазами с крайней жестокостью. При малейшем неповиновении они заставляли нас стегать себя розгами, голодать по нескольку дней, закрываться в темной комнате с решетками на окнах.
Сейчас с глазами творилось что-то необычное. Оба глаза активно рассматривали что-то, происходящее прямо передо мной. Сам я, управляя их мускулами, только и мог, что определить примерное место, на которое они были нацелены. К тому же, я внезапно услышал (шутники говорят, что недалеко то время, когда и уши захотят жить отдельно) приближение второго паука. Это было вообще невероятно. Даже в легендах никогда не упоминалось, чтобы оба паука одновременно покидали свои гнезда. Я решил отдохнуть – тихо, стараясь не мешать глазам заниматься своими делами, присел на корточки, а потом и прилег. Через некоторое время отключил слуховые рецепторы и впал в забытье. Следовало экономить силы.
Первое, что я почувствовал, очнувшись – жуткая боль в правой руке – видимо, удар током хоть и оказался не смертельным, но сжег мне всю кисть. Сердце колотилось как бешеное. "Ну все, – промелькнула мысль – сейчас помру он инфаркта…"
Открыл глаза и с удивлением огляделся – я сидел в машине моей жены Маруси. Мы ехали по шессе в колонне таких же, как наш автомобилей. Вокруг мелькали пригороды Стокгольма. Кажется, мы как раз выехали из местного полицейского отделения и сейчас двигались в сторону города. На заднем сидении послышалось шуршание. Я обернулся и застыл от неожиданности – там, заняв все пространство своим огромным чешуйчатым телом, расположилось многоногое паукообразное существо. От него ко мне тянулись розовые отростки. "Здравствуйте," неожиданно скрипучим голосом произнесло существо – "Я Билл Гейц, самый богатый человек на планете! – последовала пауза. – Шутка. Ха. Ха. Ха. А Вы, судя по всему, сейчас смотрите прямо на меня!" – в голосе проскользнули какие-то неуместные игривые интонации.
Я покачал головой. Вернее, только попробовал, так как тут же обнаружилось, что ни меня самого, ни тем более моей головы не существует. Как бы я ни крутился, максимум, что мне удавалось увидеть – это отростки, соединяющие меня с пауком. Я с опаской посмотрел на жену, ожидая криков ужаса, бросания руля и неминуемой автокатострофы. Однако она взглянула в мою сторону и совершенно безразлично заметила – "Интересно, там они уже все в таком виде, или мне еще будет с кем поговорить?" – и неожиданно добавила – "В следующий раз – ты за рулем."
–Ну, тогда на моей поедем, с клубом любителей БМВ, – совершенно неожиданно мои слова произнес паук на заднем сидении.
– Не, на БМВ не поеду, позорно. Лучше уж на поезде за грибами – периодически Маруся страдала приступами скромности.
Я обиженно замолчал и с преувеличенно независимым видом стал смотреть в окно. Окно сильно запотело, поэтому ничего не было видно.
То, что вместо меня заговорил паук, мне решительно не понравилось. Я осторожно посмотрел на жену и спросил – "Маруся, а я вообще-то как сейчас выгляжу?"
ebooksa