Такой концентрированный удар обычно ломал рёбра противника, однако на Свирине был не обычный камуфляж-костюм, а специального назначения скрытый боевой «броник», и капитан лишь сделал по инерции несколько шагов вперёд, не получив каких-либо повреждений. Отпрыгнул в сторону, рассчитывая на продолжение атаки, но Потапов не пошёл на сближение. Выпрямился, держа кулаки на уровне груди, усмехнулся.
– «Броник»-то не снял, супермен?
Свирин, не ожидавший от противника такого профессионализма, наметил улыбку.
– Молодец, майор, просёк. Но если ты и впрямь настолько хорош, то ведь и «броник» тебе не помешает? – В голосе командира батальона «Аргус» прозвучала издёвка. Он по-прежнему не допускал мысли, что может проиграть.
– Не помешает! – сжал зубы Потапов.
Оба снова застыли, каменея для не понимающих тонкости боя зрителей, намечая удары и движения и тут же останавливаясь, не начав это движение, так как противник хорошо видел намерения и отвечал защитным намёком.
– Берегись, Миша! – ожила Дарья. – У него нож!
Калажников с кулаками бросился на неё.
– Заткнись, мерзавка! Вы оба приговорены к «свету» и должны понести наказание!
Потапов на мгновение отвлёкся: ещё ни разу на его памяти отец не желал смерти своему ребёнку!
Свирин уловил этот момент, умело сошёл с вектора визуального контроля противника, за доли секунды преодолел разделяющее их расстояние (он тоже владел скоростным маневрированием, то есть тем способом движения, который профессионалы называли темпом), и Потапов едва не провалился с защитой, с л е п о прикрыв руками голову и шею. Но удар он всё же пропустил – мощнейший боковой «крюк» в грудь! Свирин использовал подсказку Калажникова. И хотя рёбра выдержали удар, сплюснутое в «блин» сердце отозвалось такой болью, что Михаил, отскочив, погрузился в туман нокдауна.
Сердце превратилось в готовую взорваться в любое мгновение гранату, начиная плавиться и распухать.
Свирин снова оказался рядом, и Потапов, на интуиции защитив горло, пропустил ещё один удар – в основание черепа, второй «крюк», которым капитан владел мастерски.
Михаила унесло через всё помещение к шкафам с аппаратурой, он врезался лбом в ребро стойки и сполз на пол, окончательно ныряя в беспамятство.
К счастью, Свирин не стал добивать его, уверенный в своей победе, иначе Потапов уже не встал бы. К тому же Михаил был обучен опираться на подсознание, включавшееся при потере им сознания, и пришёл в себя буквально через пару секунд, в течение которых в лаборатории мало что изменилось.
Калажников отшвырнул Дарью, и она упала, ударившись о тумбу программатора.
Свирин повернулся к профессору, сдвинув брови.
– Не смейте её трогать! Укладывайте в эган-бокс и ликвидируйте «закладку».
– Она «разряжена», – пробурчал толстяк-лаборант из-за саркофага.
– Когда?
ebooksa