Конец света

– Ну ты это, Андреич, не переживай. Разберутся с твоим Калининградом, никуда он от нас не денется.

– Во-первых, я оттуда родом, из самого Калининграда. Во-вторых, уже доразбирались – отделения требуют!

– Ладно, Андреич, ко мне сейчас товарищ один должен зайти, я к тебе позже наведаюсь, поговорим.

– Заходи. – Щеглов скрылся за дверью своего кабинета, бурча что-то под нос.

Щербатов вполне понимал его чувства, но занимался он другими проблемами и о разговоре со стратегом Управления быстро забыл.

Фенер заявился в начале десятого. У него был вид человека, мучимого зубной болью. Выглядел он не то чтобы слишком толстым, но был грузен и объёмист, и Щербатов невольно посочувствовал человеку, потерявшему друга.

Сели по обе стороны древнего, как и сам кабинет, стола; мебель в здании не менялась по крайней мере лет двадцать. Но компьютер и монитор с объёмным эффектом на столе хозяина кабинета снижали впечатление древности интерьера, подчиняя его дыханию новых технологий.

– Что вас привело ко мне? – поинтересовался наконец полковник.

– Я хотел всё рассказать Николаю Александровичу, – сморщился Фенер, – но не успел.

– Что всё?

– Меня в тот вечер, когда на Маринича покушались, премьер к себе вызвал.

– Премьер? Когда?

– Примерно в половине одиннадцатого. Меня пригласили в Горки. Ну, поехал… – Фенер поведал полковнику историю беседы с председателем правительства в его резиденции. – После чего он и заявил, что ресторан взорвали.

– Ну, взрывом это назвать по большому счёту нельзя, мужик буквально сгорел на глазах у свидетелей.

– Дело не в конкретном исполнении намерения, но ведь понятно, что Виталия хотели убить. А потом убили Николая Александровича, потому что он, как я подозреваю, напал на след убийц. И Барсуков прозрачно намекнул мне, что такая же участь ждёт и меня, если я не соглашусь войти в его команду.

Щербатов недоверчиво покривил губы.

– Премьер – в роли пахана… бред сивой кобылы! Скажи кому – в психушку угодишь!

– Барсуков изменился.

– Да уж, недаром американцы утверждают, я недавно знакомился с их исследованиями, что после пяти лет работы в чиновничьих структурах человек превращается в нелюдь. Хотя и верить им, конечно…

– Вы думаете, я перегибаю палку?