– Это как-то связано с?..
– Гибелью генерала Зимятова? Подозреваю, что да.
– Хорошо, поговорим об этом отдельно. Олег Илларионович нуждается в защите, мы можем ему помочь?
Фенер встретил светлый оценивающий взгляд молодого человека, от всей фигуры которого исходила вселяющая оптимизм сила.
– Нужен телохран профи, – извиняющимся тоном проговорил Потапов, – боюсь, в моей группе таких нет.
– Хорошо, что-нибудь придумаем. – Щербатов посмотрел на Фенера. – Кто-то ещё знает о вашем визите к премьеру?
– Пожалуй… нет, – неуверенно сказал Фенер. – Я никому из друзей не говорил. Жена знает…
Щербатов улыбнулся.
– Жена не в счёт. Что ж, Олег Илларионович, я вас понял, будем работать. О наших с вами контактах никому ни слова, даже жене. Тем более жене.
– Понял, – смутился депутат.
– Я бы на вашем месте взял отпуск на пару недель и уехал бы из Москвы.
– Но это будет выглядеть как бегство… проявление трусости… а я от угроз никогда не бегал.
– Похвальное качество. Я не призываю вас бежать, просто будьте осторожнее с контактами с другими людьми. Кстати, знаете разницу между осторожностью и трусостью?
Фенер и Потапов переглянулись.
– Сразу не сформулируешь…
– Осторожность – это когда ты сам боишься, а трусость – когда боится кто-то другой.
По губам майора промелькнула улыбка.
Улыбнулся и Фенер.
– Конечно, я боюсь. Но я не трус.
– Майор, сообщи гостю номер своей мобилы. Олег Илларионович, подумайте над моим предложением и держите связь.