Сигюн растерянно уставилась на рыжего исполина. По возвращении из Асгарда сестра пересказывала немало популярных баек о великом трикстере. Там говорилось обо всем. О его злых делах, силе, манере общаться… О внешности тоже упоминалось. Только из всех ее описаний правдой почему-то оказалась лишь огненно-рыжая борода да того же цвета спутанная мочалка на голове, которую волосами назвать можно будет после тщательного мытья и расчесывания. Не великан он вовсе, ниже многих асов, не хромой, не кривой и лицом не отвратительный. Сплошное вранье. И коли в таких мелочах ложь, то правдивы ли описания характера его и поступков?
– Чего ж ты хочешь?
Он снова заулыбался. В уголках ярко-голубых глаз появились тонкие морщинки, придавшие лицу удивительно доброе выражение. Взор турса был полон ласки, что окончательно повергло Сигюн в ступор. Может, это он уже с ней хитрит да играет? Хотя внешность истинная. Отец маски отличать научил. Но, быть может, такому и не нужны оболочки, чтобы играть с жертвой.
Воинственная богиня перестала хмуриться. Теперь она смотрела на него широко распахнутыми глазами, и даже губы напряженно сжимать перестала.
– Меня не так описывали, да? – угадал причину ее удивления Локи. И сам поразился тому новому чувству, которое испытал. Ему не хотелось, чтобы она слышала мифы и сплетни о нем.
– Отстань! – Она нахмурилась, стиснула зубы, подняла руку Пелопа и вновь поволокла трофей в прежнем направлении.
– Вообще говоря, меня боятся обычно.
Не то чтобы Локи хотел ее напугать, но напомнить захотелось. Как-то неуважительно она к старшему и сильному мужчине относится.
– Я знаю.
– Боишься?
– Боюсь, конечно, – искренне и спокойно ответила нежная и соблазнительная.
У Локи по телу горячей волной прошло незнакомое доселе наслаждение.
– Сильно боишься? – Сдержаться и не спросить сил не нашлось, настолько дикое блаженство его охватило.
– Конечно, сильно, – все так же откровенно созналась она. – Дочерей же учат: «Встретишь Локи, закрой глаза, замри и молчи».
– Не поможет, – улыбнулся Локи. Теперь он неотрывно наблюдал за ее руками. Особенно за той, в которой она держала секиру. Тонкие длинные пальцы на фоне рукоятки выглядели нелепо и так манили прикоснуться.
Она вновь остановилась и обернулась к своему странному преследователю.
– Если ты мстишь за кровь, хочешь, чтоб тебе мешали?
– Нет.
– Тогда, если не желаешь уйти от меня совсем, уйди сейчас. Мне нужен день.
– Если я тебя отпущу сейчас, ты убежишь и скроешься.