– Отлично! Кстати! А я рассказывал вам, как однажды мне и еще двоим парням приказали покрасить корову в зеленый цвет, чтобы…
Покидая мою обитель, Джек Ром слегка покачивался, но в целом надежно стоял на ногах и даже почти полностью владел языком. Он благодарил меня за гостеприимство, приглашал с ответным визитом к себе и источал огромное количество положительных эмоций, смешанных с перегаром. Этот квадратный человек без посторонней помощи приговорил три бутылки вина и чувствовал себя отменно.
С чердачным гостем все обстояло иначе. Туклусзы с алкоголем не дружили, потому нетопырь сохранил полную ясность рассудка и согласился побеседовать после ужина.
– Право не знаю, чем могу быть вам полезен.
– Вы ведь абориген?
– Родился и рос в Арбализее, да.
– Очень интересно. Путешествовали?
– Сезонные миграции в Ньюмбани, гнездились в прибрежных пещерах Гуандараники и Сингуборо-Талеки. Один раз был на берегу Красного песка.
– Далекие путешествия.
– Летал всего трижды. Зов природы слабеет от поколения к поколению.
– Понимаю. Пожалуйста, расскажите мне о том, как вы видите Арадон? Я хочу знать от местного жителя.
– Не лучшего кандидата вы выбрали, митан. Голос со дна помойки, знаете ли…
– С самого дна много чего можно разглядеть, вы уж поверьте.
Туклусз пожал плечами и поведал мне довольно печальный рассказ о том, какое место судьба отвела его виду в этой стране. Он рассказал, что из-за отдаленного сходства с малодиусами туклусзы натерпелись в свое время обвинений в вампиризме. Потом их нарекли главными разносчиками бешенства и еще долго преследовали, чиня кровавые расправы. Будучи свободными от материального имущества, нетопыри не платили Арбализее никаких налогов, а потому считались бесполезными и правами приравнивались к животным. В неурожайные годы виноградари обвиняли их в обжорстве из-за любви к фруктам, а когда в море переводилась рыба, тем же грешили и рыбаки. В последнее время мученикам стало немного легче благодаря новым королевским законам. Если раньше убивать их мог кто угодно и где угодно, то теперь это позволялось, лишь если нетопырь заберется на частную собственность. То есть вчера вечером я мог просто убить это в высшей степени разумное существо безо всяких негативных последствий для себя.
– Прежде большинство моих сородичей гнездилось на борумм, в телах утесов есть неглубокие, но вполне вместительные пещеры. Но после того как пожар основательно растерзал Чердачок, мы облюбовали поврежденные, а затем и заброшенные хозяевами здания. Недавно власти города начали что-то делать на востоке этого района, кажется, там что-то строят. Если они возьмутся за дело всерьез, придется вновь выселяться. К сожалению, в Рыжих Хвостах нам прибежища не найти.
– Цыганский район?
– Район? – Огромные уши туклусза широко оттопырились, выражая хозяйское замешательство. – Там голые песчаниковые холмы, облизываемые ветром и раскаляемые солнцем. Это не район, а местность. Три цыганских клана устроили там стойбище лет сто назад и до сих пор никуда не делись. Город вырос с тех пор, подошел вплотную к их территории, и лишь поэтому Хвосты стали считаться его частью.
– А что в Двуличье?
– Если тан заговорил о Двуличье, он, должно быть, знает, что там нельзя купить себе дом, там можно лишь родиться. Однако тамошние обитатели не так плохи. Когда по Чердачку побежал красный петух, в поджоге многие обвиняли цыган, их ловили, забивали насмерть, кто-то смог убежать от погрома на запад, а кто-то бросился в Двуличье.
– Они нашли там убежище?
ebooksa