— Я Джонни Олсон. Я вышел из дверей за Питером Райтом, и после того, как Питер забрал багаж мистера Корнелла, я сел в его машину и отогнал ее в гараж.
Третьим был посыльный Питер Райт.
— Я поставил его багаж на стол и подождал, пока он зарегистрируется. Потом мы поднялись в комнату 1224. Я открыл дверь, зажег свет, открыл окно и туалет, мистер Корнелл дал мне пять долларов, и я оставил его одного.
— Я Томас Бус, лифтер. Я доставил мистера Корнелла и Питера Райта на двенадцатый. Питер велел мне подождать, сказав, что он отлучится ненадолго, и поэтому я стоял на двенадцатом, пока он не вернулся. Вот и все.
— Я Дорис Каспар, ночная телефонистка. Мистер Корнелл вызвал меня в пятнадцать минут первого и попросил разбудить его в восемь часов утра. Потом он позвонил в семь тридцать и сказал, что он уже проснулся.
— Так как, мистер Корнелл? — сказал Генри Уолтон.
— Но…
Полицейский выглядел озадаченным.
— Что все это значит? Если меня позвали засвидетельствовать подобные показания, то я ничего не понимаю.
Уолтон взглянул на меня. Я не знал, что ответить, но, тем не менее, сказал:
— Прошлой ночью я прибыл сюда с женщиной, и мы зарегистрировались в разных номерах. Мы прошли в 913-й, я подождал, пока она устроится, и потом поднялся в свою комнату на двенадцатом. Сегодня утром женщина бесследно исчезла.
Я продолжал, упомянув еще о некоторых деталях, но чем больше я говорил, тем выше поднимались его брови.
— Вы что-нибудь пили? — спросил он резко.
— Нет.
— Точно?
— Абсолютно.
Уолтон взглянул на свою команду.
— Да, казалось, он не был под градусом и твердо держался на ногах, — проговорили они хором и потом добавили еще кучу эпитетов, из которых следовало, что я был пьян, но, видимо, я не из тех парней, по которым это можно определить с первого взгляда.
Полицейский тихо прыснул.
— А зачем с вами путешествовала эта медсестра?