— Ничего себе полегче! Чем вы оправдаете то, что втянули меня в эту кутерьму?
— Послушай, Стив. Мы в рискованном положении. Мы затеяли войну с беспринципным врагом, войну подпольную. Если мы откопаем что-нибудь против Фелпса, то выведем его и весь Медицинский Центр на чистую воду. Конечно, если мы уступим хоть на миллиметр, Фелпс прижмет нас так, что небо покажется с овчинку. На его стороне правительство. Мы не можем позволить бросить на нас даже тень подозрения.
— А как же я?
Он печально покачал головой.
— Здесь, как видишь, произошел обычный несчастный случай. Все авторитеты по-своему правы, считая, что в каждом автомобиле находится как минимум один водитель. И само собой они верят, что в каждой катастрофе должны быть жертвы, даже если ущерб, причиненный им, не больше испуга.
Я мог, конечно, поспорить, но решил сменить тему.
— А как насчет тех, кто просто скрылся?
— Мы проследили, чтобы были посланы правдоподобные объяснения.
— Вроде того, что написали мне.
Он пристально посмотрел на меня.
— Если бы мы узнали о Катарине заблаговременно, она бы… исчезла, оставив тебе банальную записку. Но кто же мог подумать о письме до ее исчезновения после аварии?
— А, ясно.
— И все-таки ты отыскал ее, живую и здоровую, не так ли?
— И никто не пожелал уведомить меня?
— Чтобы ты растрезвонил об этом, словно радиовещательная станция?
— А разве я не могу присоединиться к ней… и к вам?
Он покачал головой, как человек, старающийся объяснить, что два плюс два будет ровно четыре, а не пять или три с половиной.
— Стив, — сказал он, — у тебя нет Мекстромовой болезни.
— А как мне ее заполучить? — воскликнул я горячо.
— Никто не знает, — сказал он грустно. — Если бы мы могли, то снабдили бы всю человеческую расу несокрушимыми телами и потратили бы на это все свои силы.