Я замер.
— А разве это хорошо? Кажется, я слышал, что боль — необходимый фактор для защиты…
— Кончай разглагольствовать и одевайся! — оборвала Фарроу. — Боль полезна, когда необходима. А зачем она нужна, когда колешь шкуру мекстрома иглой? Другое дело, когда мекстрому что-то причиняет настоящий физический вред.
— Вроде паровоза, свалившегося ему на голову?
— Одевайся, а то мы вообще не выберемся из этих дебрей.
— А у тебя есть какой-нибудь план?
Она кивнула:
— Да, Стив… Раз ты позвал меня быть твоим телепатом, мы составим отличную команду. Я ведь тебя подвела. Теперь я снова с тобой и выведу тебя отсюда.
— Заметано, — кивнул я ей.
— Хорошо. Теперь, Стив, прощупай приемную.
Я так и сделал. Там никого не было. Я открыл было рот, чтобы сказать ей об этом, и с глупым видом закрыл вновь.
— Прощупай приемную слева, через три двери от той, что сейчас прощупываешь. Там есть кресла-каталки?
— Кресла-каталки? — изумился я.
— Это госпиталь, Стив. Здесь не разрешается разгуливать поодиночке, даже если идешь к стоматологу с больным зубом. Тебя отвезут. А теперь хорошенько прощупай зал. Если кто-то появится, пока я выйду, хорошенько всмотрись в их лица. Возможно, на таком близком расстоянии я узнаю их по твоему образному восприятию. Хотя Бог знает, уж если, столкнувшись нос к носу, путают двоих, то что же говорить о ясновидении.
Она вышла, оставив меня наедине с распростертым телом возлюбленной, лицо которой приобрело расслабленное, сонное выражение.
«Крепись, детка!» — подумал я, прикрывая глаза, чтобы направить всю энергию на восприятие.
Фарроу спустилась в холл, словно профессиональный катальщик, явившийся по вызову. Никто не подумал ее остановить. Она достигла запертой комнаты и вывезла каталку, словно готовя ее для настоящего пациента. Дрожь и подергивание в пальце возобновились, и я вспомнил, что ничем не отличаюсь от настоящего пациента. Она покатила кресло назад в мою комнату.
— Садись! — сказала она, и я сосредоточился на восприятии холла, лифта и лестницы центрального коридора.
Она пристегнула меня ремнями, расположив их так, чтобы не была видна моя верхняя одежда и башмаки. Потом подхватила Катарину с пола, опустила на мою постель, закатала в одно из полотнищ, которые медики использовали вместо постельного белья. Если кто-нибудь наскоро здесь прощупает, то решит, что она — пациент. Если, конечно, щупая, не знает, что эту комнату занимает один больной мужчина, Стив Корнелл.
— Ну, а теперь, Стив, справишься?
ebooksa