— Хватит, — зарычал я. — Остальные?
Джимми поскреб щеку. Он нервничал, но говорил, и это было уже хорошо.
— Второго зовут Паук. У него такая внешность — волосатый и толстый. Третьего зовут Улыбающийся Малыш, потому что он никогда не улыбается. Так сказать, ироническое прозвище.
— Я уловил, — сказал я. — Где они болтаются?
Лицо его было потным и дрожащим от страха.
— Я не… я не уверен, что смогу…
Я сжал кулаки. Хорвел отвернулся.
— Подожди секунду! Я вспоминаю. Ага, я уже вспомнил.
— Тебе повезло, что у тебя такая хорошая память, — ухмыльнулся я. — Она спасла твой нос от раскваски.
Он вернул мне улыбку, поменяв ее на кислую и неуверенную.
— Загляни в «Струю Сока» в Обод-Сити, головорезы Кэйна ходят туда пропустить стаканчик.
— Какие у них хлопушки?
— Фрукт обычно таскает с собой скорострельный рукопашный Регби-Пауэлл 2,20–70. Паук без жезла, у него в туфле спрятан нож с длинным лезвием. Улыбчивый Малыш предпочитает Виккерс-Спейшл 20–40 с боковым автоматическим магазином. И все трое умеют обращаться с тем, что они таскают. Плохие это новости, Сэм?
— В первый раз в Пузырь-Сити у них были тяжелые микролазеры 45 Сидлей-Армстронг, — сказал я.
— Это не лунное снаряжение. Здесь они болтаются с хламом полегче. Но они могут обращаться почти со всем на свете. Кэйн нанял на это дело не первых встречных.
— Что еще мне надо знать?
— Ничего, за исключением того, что тебе лучше не упоминать мое имя. Если кто-нибудь из Луни возьмет в голову, что я проболтался насчет их, то тогда я труп.
— Ты слишком много беспокоишься, — сказал я, вручая ему чашку. — Выпей, Джимми.
Он вернул мне пустую чашку, схватил бутылку Луносока и присосался к ней.
— Этот кофе сгноит мои внутренности, — сказал он, оторвавшись.