— Пожалуй, здесь и в самом деле слишком тихо, — согласился я.
— А что вы не поделили? — захотелось ему узнать. — Работу бандитскую, что ли?
— Пустячное недоразумение, — сказал я. — Не о чем беспокоиться, мы все уладили прежде, чем они ушли.
Похоже, это его удовлетворило. В Обод-Сити не следует слишком возбуждаться по поводу бандитских работ. Он кивнул в игорный угол.
— Хотите раунд в «Спинки», я против вас? За счет заведения?
— Нет, — сказал я. — Но спасибо за предложение. Дело в том, что у меня сейчас другая игра.
Следующая моя остановка была на Каллисто. Я прибыл туда с полдюжиной резких, цветных фотографий Улыбчивого Малыша. «Зубер» делал работу чисто.
Негативы им понравились.
— Очень отчетливо, — сказал он, просматривая их под увеличением. — Костная структура выражена ясно, видны отчетливые признаки.
— Рад, что вам понравилось, — сказал я, — а теперь сделайте так, чтобы я выглядел, как он. Можете?
— Не следует воображать, что перед нами великая проблема, — сказал он. Звали его Заадер, и у него была солидная репа (репутация) первоклассного мастера пластических операций. За соответствующую плату Заадер мог сделать обезьяну похожей на ангела (и наоборот). Он был отзывчив. Он работал легально, изменяя все то, что только было можно. Мы столковались о гонораре, и я выплатил ему задаток. Он заверил меня, что это в правилах его бизнеса.
— Полежите, пожалуйста, пока мы применим гипосекцию, — сказал он. Заадер был невероятно безобразным ублюдком, и я удивлялся, почему это он не сделает себе новую физиономию.
Я снял куртку и вытянулся на длинном, белом медстоле. Я не люблю, когда в мой целовальник вонзают иглы, но, в данном случае, это было необходимо.
— Поддайтесь, пожалуйста, расслабьте челюстные мышцы, — сказал Заадер. — Это не больно.
Он склонился надо мной и использовал гипо; кожа несколько секунд чесалась, а затем онемела.
Заадер разложил на столе шесть снимков Малыша и внимательно изучил их, ожидая, пока гипраствор окажет свое действие.
Он уколол меня в щеку. Я не реагировал. Мертвая плоть.
— Мы готовы начать, — сказал он.
Я ничего не мог сказать, все лицо было, словно слой сырой глины. Заадер оживил эту глину с помощью своих рук и инструментов, разминая ее и придавая костям и плоти форму и подобие позднего Улыбчивого Малыша. Он насвистывал старый венерианский мотив, протыкая, давя, размешивая. Он явно наслаждался собой.
Один раз он сделал паузу, чтобы свериться с фотографиями.
ebooksa